Август и все его камни. Катя Заяц
потраченного за партой.
Он опомнился, когда класс уже скрылся за поворотом. Побежал было догонять, но когда представил, как нелепо будет его возвращение (а если его кто уже заметил?) и оправдания, которыми придется накормить жадную до историй толпу, отступил.
Второй звонок нагнал его у ворот школы, когда он, едва не спалившись, нырнул за информационный щит – синий москвич привез змеиную кочерыжку, который сейчас, опаздывая, пытался справиться с буграми дорожки. Август, упершись носом в предвыборный плакат с жирной рожей очередного депутата, проводил взглядом машину деда.
Твой выбор в правительстве – Григорий Мразь!
Его путь лежал к длинному деревянному строению, пол в котором тихо скрипел, а воздух навеки принял запах паркета и бумаги. На почте работала тетя Люба, которая совсем не принимала его за ребенка. Вот и сейчас она махнула из-за стойки, а Август невольно мазнул взглядом вырез ее свитера. Он, не таясь ранних посетителей, прошел за стойку: незнакомая женщина, сортировавшая письма, даже не обернулась, ей было просто все равно. Люба выглядела вызывающе в этом царстве накладных и почтовых квитанций: яркая помада, по-девичьи задорные косички и абрикосового цвета юбка, чересчур тугая для ее полных бедер. Люба, в отличие от учителей и мрачных продавщиц, щеголяла тем, что она деревенская. Да, она из деревни, и она не вымоет кружку, а нальет в нее чай снова. Поздоровается с вами, даже если впервые видит. Заявится в кино с базара, с коробкой, полной крохотных цыплят и даст погладить пушистого девчонке на соседнем кресле.
Деревенский шик Любы вовсе не мешал ей быть злой насмешницей, хохочущей и над собой так же, как над другими.
Пришла машина и он помог ей разгрузить мешки, попутно слушая, как Люба по строжайшему секрету рассказывает водителю, что начальник отделения по-тихому начинает подкатывать к новенькой из отдела доставки. Что докладывает ей в сумку, к письмам и извещениям и к газетам то шоколадку, то красивый брелок, будто той и без того тяжести мало. Люба на высоте: теперь она знает про окружающих еще одну историю, благодаря которой можно завоевать внимание собеседника. И в этот раз – Август видит – объектом ее чар становится водитель. Ему же она с возмущением пересказывает, как хорошо учится старшая дочь начальника и как скучает без дела дома его жена.
Август в который раз задается вопросом, что их связывает. Кто тетя Люба ему? Откуда знает его? Он не может вспомнить, когда начал ходить к ней. Почта и Люба были неделимы, и он всегда, сколько себя помнил, мог прийти к ней и усесться рядом, проставлять где скажут печати. Она никогда не бывала в их деревне и ни разу не интересовалась его братом.
Он привык к тому, что важное – не говорят. Все сказанное обернется ложью. Поэтому искал непроизнесенное: в отведенных глазах, в том, куда повернуты ступни и где находятся руки. Если б он мог стать незримым, неосязаемым, проник бы в ее сумочку, перебрал номера в телефоне, присел рядом за обедом и смотрел-смотрел-смотрел, как она говорит