Крест в круге. Дмитрий Герасимов
лежащую на столе, и прочитал название – «Любовь и кинжал».
– Ты читаешь взрослые книжки? – удивился он. – М-м-м… Ну и как? Интересно?
Боря кивнул, не поднимая глаз.
– А что именно интересно? – не унимался врач. – Мне, например, в твоем возрасте нравилось читать о приключениях и о сильных людях. Разве ты не хочешь стать сильным человеком?
– Хочу, – еле слышно ответил мальчик.
– А ты знаешь, что делает людей сильными и бесстрашными?
– Знаю. – Боря вдруг поднял голову и посмотрел доктору прямо в глаза. – Любовь…
Доктор открыл было рот, чтобы что-то сказать, как вдруг мальчик добавил пронзительным шепотом:
– … и кинжал.
На тридцатую годовщину Великого Октября Боря неожиданно получил роскошный подарок. Жильцы многокомнатного этажа собрались за длиннющим столом, выставленным прямо в коридоре. Пили, шутили, смеялись и плакали. Пели песни под хриплые звуки старого аккордеона.
Один из жильцов – дядя Паша – мужчина лет сорока в черном пиджаке, на лацкане которого красовался орден Отечественной войны, поманил Борю пальцем. Дяде Паше нравился этот серьезный, немногословный мальчуган, стеснительно прятавший от окружающих свою изувеченную ладошку.
– Не робей, парень, – говорил он ему. – Ты с меня бери пример. Я-то ведь не стесняюсь! – И дядя Паша демонстрировал Боре свой пустой рукав, аккуратно заправленный в карман пиджака. – Смотри людям прямо в глаза и не позволяй никому себя жалеть. Иначе – хана. Верно тебе говорю: позволишь другим жалеть себя – начнешь и сам жалеть себя. И тогда – утопишь жизнь в соплях…
В разгар застолья дядя Паша подозвал к себе Бориса, извлек из внутреннего кармана нечто, свернутое в трубку, и протянул ему:
– Держи, Граф! Это тебе. С праздником, парень! Учись, будь грамотным. И будь счастливым. Может, станешь писателем и напишешь про нас про всех. – Он задумался на секунду. – Нет, про нас не пиши. Пиши про себя и про детей своих. Про новую жизнь.
Борис развернул сверток и обомлел. Ему подарили настоящую, взрослую, толстую тетрадь в клеенчатом переплете. Такой не было ни у кого из его знакомых. Даже у тех, кто учился в школе.
Если бы знал дядя Паша, насколько он угадал! Спустя годы очень многие люди желали узнать, что написано в этой обычной клеенчатой тетради.
По воскресеньям все жильцы дома уходили мыться в баню. Шли через весь город со своими тазами, занимали две очереди и часами сидели на ноябрьском солнце, радуясь выходному дню и возможности пообщаться и наговориться всласть. Вечером женщины устраивали большую стирку на кухне. Мокрое белье развешивали прямо во дворе дома на многочисленных веревках, натянутых между деревянными почерневшими столбами.
Галинка с Ингой обстирывали своих мужчин, беззлобно переругивались и зубоскалили с соседками, а потом тащили тазы с горами сырого белья на улицу.
Вернувшись в очередной раз за новой