Крест в круге. Дмитрий Герасимов
из них не мог отказать себе в удовольствии полюбоваться ее красотой, когда она появлялась на людях – стройная, женственная и невыразимо печальная.
Между тем чуть ли не каждый год находились смельчаки, пытающиеся завоевать сердце «черной вдовы».
– Может, она и ведьма, – рассуждали они, – но уж больно хороша! И богата…
Но зловещая красавица оставалась неприступной.
Шли годы. Жизнь таинственной вдовы по-прежнему была для всех загадкой и поводом для леденящих душу домыслов. Она редко выходила в город. Никто не знал о ней почти ничего. Ходили слухи, что ее родители умерли в нищете в том самом ауле, из которого она пришла к пожилому иранцу. Говаривали, будто каждую ночь в ее доме – новый мужчина.
– Она их заколдовывает лаской, дурманит страстью своею, а наутро они исчезают бесследно. Ни один не спасся!
– Одного нашли все-таки! В поле…
– Того, что уснул в маках?
– Не уснул. Его уже мертвого в поле привезли и бросили. Говорят, что вся грудь у него была, словно в чешуе.
– Словно кожа змеиная.
– Ведьма!
Все изменилось с приходом в Туркестан советской власти. У «черной вдовы» отобрали все ее богатство, экспроприировали роскошный дом, которому завидовали горожане и жители окрестных селений, но саму женщину не тронули. Она перебралась в аул, откуда была родом, и продолжала вести жизнь, неприметную чужому глазу и все так же покрытую завесой мрачной таинственности.
Никто не знал ее возраста. По всем подсчетам выходило, что ей давно уже за сорок, но вдова выглядела все такой же красавицей, леденящей душу своей колдовской красотой, какой она впервые вошла в сад несчастного иранца.
Однажды в доме «черной вдовы» появились гости. Два красноармейца сопровождали высокого темноволосого мужчину, одетого в строгий льняной костюм-тройку с черной кожаной папкой под мышкой.
– Я слушаю тебя, мой господин, – сказала ему на фарси Назима, сверкая прекрасными глазами и обнажая в улыбке ряд белоснежных, ровных зубов.
– Ко мне следует обращаться «товарищ», – строго поправил ее пришедший.
– Апа дебайт[8]. – Вдова смотрела ему прямо в глаза, и начальник почувствовал легкую холодную дрожь, пробежавшую по его телу. Но он быстро взял себя в руки и продолжал:
– Нам нужна ваша помощь, апа. Советская власть, как вы знаете, нещадно борется с суевериями и другими темными пережитками запуганных и угнетенных жителей Туркестана. Про вас ходят разные слухи и рассказывают всякие небылицы…
Пришедший откашлялся, наблюдая за реакцией женщины на эти слова. Но ее лицо оставалось непроницаемым, а на губах по-прежнему играла ослепительная, вежливая улыбка.
– Другими словами, – продолжал мужчина, – рассказывают всякую чушь и запугивают трудящихся разной мистикой… Так вот, мы хотим с вашей помощью развеять нелепые слухи и побороть дремучесть отсталых слоев населения.
– Что же вы от меня хотите?
– Вам нужно… выйти замуж, –
Апаудебайт – Называй меня сестрой (