Брат мой названый. Владимир Смирнов
бы ещё до войны начали строить, стало быть собачью площадку и помнить некому. Но кто постарше и всю жизнь рядом живёт, до сих пор так называет. Кстати, это опять же сто тридцать седьмой. Интересно, сейчас там собачья площадка уже есть или её ещё нет. В любом случае – малопрестижная городская окраина.
Через сто лет в путеводителях по старому центру будет писать – бывший дом Наумовых, Дурдина и прочих. А то и просто без бывший, и так ясно. И большей частью кто они такие, эти бывшие, – мало кто знает. Единственно – люди были явно небедные. Разве что о Дурдине слышали. Не забыть, кстати, пиво попробовать. Лучше оно нашего или просто легенда такая сплелась?
Вокруг понемногу появляется народ. На меня никто особо не смотрит, у всех свои дела. Да и я не заглядываюсь. А что? Одежда на предках по фильмам привычная. Разве что против нашей женщины не в брюках, подолом улицу подметают, а на молодых юбки хоть и покороче, но тоже не из папиного галстука сшиты. Ну и макияжа заметно меньше, если вообще есть.
Так что смешаюсь со всеми и пойду просто так. Первый знакомый неснесённый дом, шестьдесят первый по нашему счёту, сейчас оказывается от площади вторым. Стало быть, на набережной снесли только этот угловой двухэтажный, шестьдесят третий. Ну, и остальные три до Большой Казанской, итого весь квартал. С другой стороны площади шестьдесят девятый, это я помню. Значит, два номера между ними и должны быть оба храма. Всё выстраивается. А этот шестьдесят третий, уютный такой, с балконом на углу, не повезло ему. Но потомки не виноваты, мост надо было строить. Хорошо хоть не за счёт собора…
Однако не путеводитель же я пишу. Зачем перечислять дома? Ежели через два дома в сторону Стрелки от этого первого – шестьдесят первого в моё время был Сбербанк, а до него Госбанк (местное, понятно, отделение, мы не в столице), то сейчас Волжско-Камский опять же банк. Это я знаю, да и вывеска подсказывает. Отличий не видно – банки всегда были хорошими хозяевами и портить вид глупыми ремонтами не давали.
Стрелка ещё далеко, а впечатлений уже хватает. Не мешало бы передохнуть да на Волгу поглядеть. Подхожу к очередному гранитному столбику и замечаю, что ограда – другая. Короткие чугунные пролёты на гранитных опорах. Понимаю, что ночью, на той части набережной, было то же самое. Именно такие вижу каждый день у костёла на другом конце города по дороге на работу. Видел. Но костёл, насколько помню, построят лет через пятнадцать. Стало быть, решётки для него могли лить в те же формы или уже потом частично перенести отсюда. Впрочем, это мелочи. Но сообрази я в темноте ощупать саму решётку, наверное, ещё больше бы запутался.
Опять пристани. Правда, место поцивильнее, пристани пассажирские. Двухпалубные колёсные красавцы, давно списанные, сгнившие или переплавленные, здесь волжские короли. Я их вижу впервые, разве что у Рязанова в кино, а дед рассказывал, после войны они ещё ходили. Под другими, понятно, вполне советскими названиями. К причалу подходит «Боярышня». У другого причала «Князь Андрей Боголюбскiй». На палубе