Великая Отечественная война глазами очевидцев. Сергей Васильевич Ковальчук
машинами. И нам было велено занимать оборону на том берегу. А немцев еще нет.
Вдруг прилетают несколько десятков «Юнкерсов», пикирующие, и в этот раз они в переправу с первого захода попали. Вот насколько в Киеве они никак не могли попасть, такая же цель, тут они разорвали переправу, все с нее посыпалось.
Нам было велено с машин слезть, они должны были идти в обход. А мы должны были здесь форсировать. А я плавать не умел.
Вообще-то я рос ребенком хилым, меня мама еле выходила, я был «дохлым». Не зря на той каторге я чуть не умер. И еще плавать не умел. Такой вот был боец.
Но мы строители. Леса нет, из чего плоты делать? Посрывали все ворота, все, что только могли деревянного, взяли, тут же сколотили плоты. Потом съездили на тот берег на лодке, натянули трос, и стали переправляться. А Дон весь кипит от разрывов. Теперь нас еще и из пулеметов обстреливали.
Мы переправились. И таких, как мы, переправлялись сотни. Были задействованы все лодки. И вот по такой переправе мы переправились 10 июля 1942 года. И на середине Дона в наш плот попало, срезало ноги бойцу сидящему, он упал в воду. А мы все-таки переправились.
По Дону рыбы полно брюхом кверху. Казачки под огнем ловят эту рыбу, не боятся! Когда мы переправились, то нас провели как раз мимо дома Шолохова, чтобы занимать позицию.
Угол отбит, и казачка говорит:
– Только что убили мать Шолохова.
Я спрашиваю:
– А Шолохов где?
Она говорит:
– А он увез семью в тыл, на хутор Гороховский.
Вот так мы оказались в знаменитой Вешенской и заняли оборону по тому берегу. И с той стороны, южнее, ночью переправились обратно на другой берег и заняли плацдарм. А немцы ночью пытались скрытно переплыть и нас вырезать. Нам было сказано: «не стрелять!» Темень полная, никакого света нет, что там происходит, в камышах, совершенно непонятно.
Но у них не получилось, а мы переправились. И так появился плацдарм, который немцы так и не заняли до конца Сталинградской битвы. И вот с него и началось наступление. Потом уже.
А здесь мы оборонялись… у меня справка такая: «участник обороны Сталинграда в течение 48 дней». А почему 48 дней? Потому что я был контужен и меня отправили в тыл. Но не просто куда-нибудь, а на курсы радистов.
Это потеря была невероятная. Наш лейтенант Шапиро, в прошлом журналист, с черными роговыми очками, говорит тем, кого отобрали на курсы радистов, кто был со средним образованием из наших (а у меня еще два курса института было):
– Так, раздевайтесь догола в хате. Вот вам перетрум (это такое растение как ромашка мелкая), натирайте все швы изнутри перетрумом, а то вши заедят!
Мы говорим:
– Какие вши?
– Так вас же повезут по Волге на барже. Увидите, что такое. Набивайте все, что можете, мешки там свои, картошкой. Копайте прям в огородах, любые припасы создавайте, воруйте. Потому что кормить не будут.
Все он точно сказал. И вот нашу команду, кто в радисты, повели в сторону Камышина, на Волге. Ну, тут слышна канонада, и самолеты немецкие летают. Неважно. Нас ведут. И помню,