Великая Отечественная война глазами очевидцев. Сергей Васильевич Ковальчук
производство началось местное (смеется), и появилась курительная бумага, это был «Капитал» Маркса.
Вот в фильмах «Аты-баты, шли солдаты» и «Они сражались за Родину», в них правдиво все показано. И мы были в том же самом месте, в той же самой сталинградской степи, что и в фильме «Они сражались за Родину». В этой степи летом никак нельзя было выдолбить что-то, такая там земля была каменная. Конечно, прекрасная степь. Я увидел чабрец, про который читал. Видел там казаков старых, которые были еще с лампасами. Мы только не знали, что на стороне немцев тоже казаки есть, из Европы приехали. Мы их не видели. В общем, я не буду дальше об этом говорить.
У нас каждая страница из «Капитала» Маркса обменивалась на большую сумму. Потому что курить все хотели. И больше такого почтения к этой книге я в жизни не видел.
Повезли нас по Волге дальше и привезли в город Инзу Ульяновской области. Там были громадные запасные полки. Это были курсы радистов. У нас проверили слух. У кого не было слуха, тех сразу убрали в телефонисты. У меня слух годился.
И первым делом нам старшина объяснил:
– Выкиньте из головы, что «Морзянка», это точки и тире. Никаких точек и тире, только «песенки»! Мотив.
И показал нам. Сначала цифры: ти-ти-ти-ти – это единица; ти-ти-ти – двойка… И так до ноля. Потому что шифровки все цифровые. Ну, а буквы очень сложно запоминать. Нас тренировали на это. И тренировки. А потом сдавали экзамены и после них присваивали класс. Я получил третий класс по приему, второй класс по передаче. Но главное был прием, конечно. Не дай Бог, ошибешься с цифрами, неизвестно что там получится.
И нас стали готовить к отправке на фронт. Отправляли не всех сразу. У кого была лучше успеваемость, тех раньше. И вот, мой земляк, из моего Любарского района, колхозник, был отправлен раньше. А я ждал. Куда отправляют мы не знали.
И вдруг я получаю открытку, она у меня хранится до сих пор. От моего дяди, который воевал с 1939 года, беспрерывно. То Финская, то поход в Польшу. Он был офицером. Я получаю от него открытку и ничего не понимаю. Так вот, тот радист попал случайно к нему в часть. А он всех новобранцев спрашивал:
– А нет ли кого из Житомирской области? А нет ли кого из Любарского района?
Тот говорит:
– Я.
– А вот у меня племянник…
– Как фамилия?
– Дегтяр.
– Так я же недавно с ним только расстался!
И впервые за войну я получил какую-то связь. Он прислал мне свою полевую почту. Но главное, он прислал мне адрес в Горьком, где жила моя тетя. Вот что прислал. Поэтому-то я здесь потом и оказался. Я эту открытку сберег. Я и тонул, и что только не было. В немецком плексигласовом конверте я держал ее со всеми своими документами. Со своей институтской зачеткой и со всем.
А вскоре меня отправили и привезли опять в Сталинградскую битву. Опять все сначала. Но обмундирован я был уже не так, как раньше. Такого обмундирования я больше не видел. Подшлемник – тройная толстая вязка из натуральной шерсти. У меня снаружи оставались только глаза, а все остальное лицо было закрыто.
Дальше.