Ювелирный мастер. Андрей Андреевич Храбрый
Коля, ты счастливец раз избегаешь очагов словесных сражений. Жаль, что не понимаешь выпадающего вновь и вновь везения и отказываешься понимать, когда тебя в него носом тыкают. Явно ведь есть те, кто мечтает разровнять поля обид и ссор, чтобы подписать перемирие, а ты, не оценив собственного фронта, грезишь вторгнуться на территорию первого попавшегося врага. Буквально недавно, да, по сути, каждый день и даже сегодня ты жаловался на не ощущение собственного места, будто постоянно пересаживаешься с одного стула на другой, не в силах найти подходящего. Мы обсуждали это множество раз, но, пойми, справиться с этой болезнью, а иначе ее не назвать, способен исключительно ты. И не словесно. Сколько можно говорить об одном и том же? – Нетерпеливо воскликнул Константин. Его левый глаз дернулся от доводящих до кипения тем, отозвавшись продолжительной неприязнью. – А подобные желания со скандалами я отказываюсь понимать. Впрочем, делай и думай, как считаешь нужным. Надеюсь, намерено ты не собираешься никого атаковать.
– Но почему же мне кажется, будто хорошая встряска сделала б меня совсем иным. Может, ты прошел подобную закалку? Только не рассказываешь. Не хочешь делиться. Потому что… Потому что есть клад, в котором ты захоронил боль, страдания, ненависть, инструменты по производству характера. А путь знает только один человек, и эта тайна умрёт вместе с ним. Хотя в этом деревянном ящике, обитом железом, лежало самое мельчайшее, что только есть: мысль, не занимающая места. Тебе страшно копать в нужном месте. Не хочется, чтобы это проклятое сокровище снова попадало через глаза в мозг.
Константин замедлил шаг. Детское сравнение раздражало, однако губы разомкнулись, как размыкаются, когда душевные шрамы задеваются, объяснять Николаю ничего не хотелось: слишком высокие затраты на объяснения и неперспективный результат. Маленькое, холодное колечко сжалось в ладонях и через несколько минут согрелось. От глаз собеседника ускользнула дрогнувшая скула, а после поднявшийся и будто упавший кадык. Константин молчал и только слушал бредни собеседника:
– У меня нет никаких сокровищ – прятать нечего. А исправить жутко хочется. Чтобы оставить частичку себя, необходимо сначала разыскать свое целое и отколоть от него нужную часть. Но где же мое целое?
– Красивые слова, ничего более. Не обижайся. – Короткая пауза сдержала подступившие эмоции Константина, тот прикоснулся кончиком пальца к уголку левого глаза и отряхнул рукав, но ни молчания, ни жестов Николай не заметил, вместо этого глядел под ноги, немного ссутулившись. – Даже если ты отчаянно веруешь в мои переворачивающие жизнь драмы… Вернее, скандалы, то заодно поверь в то, что лодка моя не была направлена к рифам. Всему наступает свой черёд. Смиренно жди приговора, раз уж попался. И перестань верить в чудотворную встряску, она закаляет, но только тех, кто из пригодного металла.
– Ожидание разрывает нутро. Невозможно все время томиться на одном и том же клочке проблем.
– Во взбучке нет выхода. Даже если она наступит, не изменишься. А схватившись