Берёза серебристая. Сергей Гусенков
пугало и его самого, и близких, которые часто просыпались от воплей ужаса несчастного человека. Так продолжалось с полгода до очередной выходки его плененного разума: оглоблей от саней выбил раму у соседей. Соседи оскорбления не снесли, посчитали, что молодой парень симулирует сумасшествие, чтобы не работать. Виктора как социально опасного больного поместили в психиатрический диспансер, где он находился до конца дней своих…
Перемена места жительства.
Ежегодно по осени в наш колхоз приезжали из города рабочие на уборку урожая: трудовых рук не хватало после войны. На жильё расквартировывали их по домам сельчан по двое-трое. К нам на временное поселение попали два москвича-водителя. Один из них, Володя, и стал моим отцом. Весельчак и балагур, был он болгарином. Когда узнал, что моя мать беременна от него, на следующий же день уехал в столицу, даже не попрощавшись с возлюбленной.
Позднее, через друга, который приезжал вместе с ним работать в колхоз, мать узнала, что в Москве у него семья – дочь и больная жена. Мать не стала его разыскивать, а уехала из колхоза на торфоразработки, куда всех желающих агитировали перебраться специальные уполномоченные-вербовщики. В то сложное время многие бежали из колхозов по разным причинам. Работать приходилось за «палочки» – трудодни, по которым осенью выдавали зерно, картофель и другие продукты. А если неурожай, то на что могли рассчитывать колхозники? Только на своё подсобное хозяйство.
По отъезду матери моей на заработки в поселок Талицы, меня, трёхлетнего мальчика, оставили в деревне на попечение бабушки и той самой тёти Нюши.
Поселок Талицы находился в том же районе, что и наша деревня. Сосновый бор, чистая речка, вытекающая из сказочного по своей красоте Плещеева озера, белые грибы и россыпи брусники, черники, голубики… Огромные залежи торфа. На его добычу, как основного топлива для районной ТЭЦ, приезжало в сезон тысячи рабочих со всей области и страны, даже из Мордовии и Татарстана. Была там, на торфодобыче, построена самая большая в области узкоколейка около 150 километров длиной.
В сезон с мая по октябрь Купанское торфопредприятие было похоже на муравейник. Население увеличивалось в восемь, а то и десять раз. Жили, в основном, в бараках, построенных после войны пленными немцами. На торфодобычу приезжали большей частью молодые, здоровые парни и девушки, которые создавали семьи, растили своих детей, обзаводились своим хозяйством. Не все молодые люди после окончания сезона оставались на торфодобыче, многие возвращались к своим родителям, в свои родовые гнёзда.
Меня в посёлок Талицы привезли осенью на старенькой «Победе», которая застряла в огромной луже перед въездом в посёлок. Этим и запомнился мой первый приезд, с этого дня и начиналась моя новая жизнь.
Судьбоносное спасение.
Самое первое моё впечатление от рабочего посёлка было восторженным: новые друзья, незнакомые места, вековые сосны и ели, а в