Градации Черного. Анастасия Сергеевна Столярова
на спинку дивана:
– Наверно уже нет, – рассмеялся он, – у нас все было несерьезно…
Адольф кивал головой в такт его словам:
– Я так и понял, Жень. У тебя есть девушки, но все пока несерьезно. И это правильно. Ты еще слишком невзрослый, чтобы заводить семью. Ты сделаешь это позже. Лучше расскажи мне, как тебе живется с Романом. Честно говоря, у меня сложилось ощущение, что у вас попахивает казармой, упал – отжался…
Женя вновь рассмеялся, его щеки от смеха порозовели и Адольф вновь с удовлетворением отметил, как ему идет улыбка.
– Мы с Ромой замечательно живем, – негромко начал Женя и задумался, – я с ним как за каменной стеной, если это выражение вообще можно применить к нашей ситуации, ведь обычно так говорят женщины. Но по отношении меня это тоже работает… – он вновь задумался и потом продолжил, – мы уже давно живем по установленным правилам, поэтому конфликтов между нами теперь почти нет…
– Эти правила установил он? – быстро спросил Адольф, и опустил взгляд вниз, чтобы Женя не заметил блеснувшую в его глазах иронию, но Женя ничего не заметил и продолжил:
– По большей части да. Он готовит, я убираюсь дома. В магазин за продуктами мы ездим по очереди. Машиной пользуемся тоже по очереди, он ездит на ней днем, она нужна ему для работы, а я вечерами.. Вот, наверно, и все…
И он растерянно умолк, Адольф тоже молчал:
– А его постоянный контроль над тобой тоже предписан этими правилами? – язвительно усмехнулся он, – когда я жил у вас, то постоянно слышал, как он звонил тебе каждый час и требовал отчитаться о том, где ты находишься и когда вернешься… Это нормально, по-твоему?
Женя обескуражено улыбнулся:
– По-моему, да, – тихо сказал он, – он просто беспокоится за меня. Ты же знаешь, что отца убили случайно, его хотели ограбить и пырнули ножом. И он долго лежал и истекал кровью. Если бы кто-то стал его искать, то нашел бы и помог ему и он бы остался жив. Поэтому Рома и контролирует каждый мой шаг, он просто не хочет, чтобы со мной случилось что-то плохое…
Адольф опустил глаза вниз и следил за Женей из-под полуопущенных длинных ресниц:
– Знаешь, все это так странно, – негромко заметил он, – я имею ввиду то, что он взял тебя. Отец, да и в последствии и я тоже, наводили о нем справки, и я знаю, что раньше он очень сильно пил. И сидел на наркотиках. Героин. Был связан с криминалом. И вдруг взял тебя к себе. Завязал. Почему?
Женя молчал, теребя бокал с вином в руках, его лицо на миг омрачилось, словно эти слова причинили ему боль, и нехотя ответил:
– Да, я помню, что раньше он очень пил. Он все время лежал на диване и смотрел в потолок такими стеклянными глазами. И мне было очень страшно находиться с ним в одной комнате, я прятался от него под кровать и сидел там, пока отец не возвращался с работы. Он употреблял наркотики потому, что его бросила невеста, которую он очень любил, и он почти полгода не мог придти в себя. Отец забрал его к нам, и мы жили все вместе, а потом когда отца убили, Рома забрал меня к себе из детского