Кровь. Царство химер. Тед Деккер
знать, не так ли? Существует лишь один человек, которого клянется убить каждый ассасин.
– Да, конечно, но знаешь ли обязанности ассасинов ты? – спросил он, прикидывая про себя возможности бегства. – Если ты и впрямь хочешь носить моих детей, тебе, наверное, стоит знать, с кем ты будешь строить свой дом. Поэтому скажи мне, кого мы, ассасины, клянемся убить?
Он сразу понял, что такой ответ ей понравится.
– Томаса Хантера, – сказала она. – Это он – убийца мужчин, женщин и детей, и это его мой отец, великий Кваронг, приказал убить своим ассасинам.
Дочь Кваронга! Он беседовал с принцессой пустыни.
Томас склонил голову в знак покорности.
Она засмеялась.
– Не будь глупцом. Как видишь, я не ношу на рукаве примет своего ранга.
То, как потемнели ее глаза, когда она произнесла его имя, Томаса встревожило. Он знал, что Обитатели Пустыни считают его таким же презренным существом, как и он – их. Но одно дело – говорить об этом с друзьями на привале после битвы, и совсем другое – слышать это из уст столь привлекательного врага.
– Пойдем со мною, Роланд, – сказала Чилис. – Я предложу тебе кое-что получше, чем дурацкая беготня в поисках Хантера. Все знают, что он слишком хорошо владеет мечом, чтобы эта бессмысленная стратегия моего отца могла себя оправдать. Мартин, наш замечательный новый генерал, найдет для тебя достойное место.
Тогда он впервые услышал имя нового генерала.
– Прости, но я единственный ассасин, который сумеет найти убийцу рода человеческого и прикончить его.
– Вот как? Ты настолько ловок? И настолько умен, чтобы прочесть то, чего не в силах прочесть ни один человек?
Она, кажется, смеется над ним? Думает, он читать не умеет?
– Конечно, прочту.
Она подняла бровь:
– Исторические книги?
Томас сморгнул.
Древние книги? Неужели она говорит о них?
– У тебя они есть? – спросил он.
Чилис отвернулась:
– Нет. Но я их однажды видела. Прочесть эту невнятицу может только истинный мудрец.
– Дай мне коня. Позволь мне исполнить мою миссию, и я вернусь, – повторил он.
– Коня я дам, – молвила она, снова накидывая на голову капюшон. – Но возвращаться не трудись. Если для тебя важнее еще одно убийство, чем служение твоей принцессе, я приняла тебя не за того человека.
Она велела кому-то из своих сопровождающих дать ему коня и гордо удалилась.
Потом, уже на опушке леса, его едва не прикончила собственная Стража. Вечером четвертого дня он наконец омылся в озере. Ежедневное очищение обычно даровало удовольствие, но на этой стадии заболевания сопровождалось невыносимой болью. Погружаясь в воду, он чувствовал себя так, словно с него живьем сдирали кожу. Неудивительно, что Паршивые так боялись озер…
Но боль вскоре прошла, и, когда он вынырнул, кожа уже очистилась. Исчез и запах, и Рашель наконец пылко расцеловала его. Возвращение героя отпраздновали в тот вечер в деревне с бо́льшим, чем обычно, размахом.
Однако