Настоящая принцесса и Бродячий Мостик. Александра Егорушкина
ближе ей сразу расхотелось.
– Они злые? – спросила она Гарамонда.
– Видите ли, книги не бывают злыми или добрыми. Все зависит от того, как их использовать. Есть книги, за которые любой черный маг отдал бы собственную голову, но здесь никто не использует их во зло. Посмотрите-ка лучше вот эту… – он приблизился к Лизе и раскрыл перед ней книгу с желтоватой, как слоновая кость, обложкой. Лиза ахнула от восхищения: страницы были позолоченными, и по ним, переплетаясь, бежали то вверх, то вниз запутанные разноцветные линии, между которыми, ни на секунду не останавливаясь, танцевали причудливые буквы.
– Она о приключениях слов, – пояснил Гарамонд и поставил книгу обратно на полку, а Лиза двинулась дальше вдоль полок. И тут она заметила, что в левую стену книжной лавки было неизвестно зачем вделано зеркало в человеческий рост, такое пыльное, что в нем ничего не отражалось, кроме смутных самостоятельных теней. А правую стену украшали многочисленные гравюры и несколько карт. Она подошла поближе. Там были карты звездного неба и неведомых стран, и, рассматривая их, Лиза не обнаружила ни одного знакомого созвездия, ни одного знакомого материка.
– Ух ты! А это что? – она остановилась у огромной гравюры, изображавшей сложную конструкцию наподобие грозди прозрачного винограда или, скорее, слипшихся мыльных пузырей.
– Гипотетическая схема миров, – ответил Гарамонд. – Работа самого мастера Амальгамссена. Вот этот, в центре – наш мир. На самом деле он не в центре, конечно, но так удобнее… – принялся объяснять он, заметив на лице Лизы полнейшее недоумение. – Видите, это границы между мирами – места, где лучше всего получается переходить из одного в другой…
Лиза, несколько опешив, собралась было задать вертевшийся на языке вопрос, но решилась не сразу: она вспомнила, какие лица делались у Циннамона и Мелиссы, едва они начинали рассказывать что-то интересное, и подумала, что если и пронзительные глаза Гарамонда тоже станут стеклянными, это будет слишком. Но на сей раз любопытство победило.
– А как он называется ваш мир?
– Радинглен, – сказал Гарамонд. Откуда Лиза такая появилась, он спрашивать не стал, как будто и сам все знал – и это тоже было приятно. – Вот и карта, смотрите.
Перед Лизой была даже не карта, скорее план города и окрестностей. Ну да, вот королевский дворец в центре, парк вокруг, Верхний Город с прямыми улицами, Нижний, похожий на лабиринт. Вот ров, отделяющий их друг от друга, и мосты… раз, два, три… семь. Еще река… А вот море…
– Но это ведь только город! – удивилась Лиза.
– Увы, с некоторых пор у нас маленький мир, всего с город размером, – Гарамонд улыбнулся, но как-то невесело. – Бывают, конечно, гораздо больше.
– Да, наш гораздо больше, – сказала Лиза, не успев даже задуматься, что означает «с некоторых пор». – Но и у нас есть маленькие государства – как города: Люксембург, Сан-Марино. Вот.
Гарамонд понимающе закивал, точно прекрасно знал о существовании Петербурга,