Моряки. Очерки из жизни морского офицера 1897-1905 гг.. Г. К. Граф
на первых порах, не только меня не расхолаживают к морской службе, но, наоборот, все более увлекают. На «Пожарском» же было от чего разочароваться – неудобства скученной жизни, чрезвычайно примитивные ее условия, отвратительная еда и впридачу пренеприятные командир и старший офицер.
Оба этих главных лица на корабле были невероятные крикуны и ругатели. Их ругань доходила до виртуозности, когда они входили во вкус. Мы, с непривычки, слушали их с раскрытыми ртами и поражались их изобретательности. Старший офицер был добрый человек и только досаждал тем, что отовсюду нас гонял и постоянно кричал, что мы всем мешаем, хотя казалось бы, что и весь-то отряд существовал только для кадет и что чем больше мы будем «всюду совать нос», тем большему научимся. Кроме того, была у него еще привычка ловить кадет по корабельным закоулкам, куда мы забирались, чтобы избежать занятий или церковных служб.
Командир же был сухой и педантичный господин, необыкновенно придирчивый, особенно на вахтах. Правда, это приносило нам пользу, но хотя бы он это делал немного спокойнее, а то из-за всякого пустяка поднимался крик, и так долго шло отчитывание, что решительно не хватало терпения. Но с кадетами он все же стеснялся и не позволял себе прибавлять обидных эпитетов, с матросами же было другое дело, и на них сыпалась отборная ругань, от которой не могло не коробить. Особенно доставалось рулевым, которые, по его мнению, не правили, а «играли на балалайке».
Доставалось также и старшему штурману лейтенанту В. (Вагнеру. – Примеч. ред.)[40]. Это был корпусный офицер, прозванный «шишкой», человек спокойный, но относившийся к своим обязанностям довольно-таки небрежно. Командир во время походов к нему постоянно приставал с вопросом: «Где наше место?», этим делая намек, что тот должен чаще проверять место корабля. Однажды В. находился в штурманской рубке, а командир ходил по верхнему мостику и, по-видимому, уж очень извел его своими докучливыми вопросами. На вновь повторенное: «Где наше место?» В. раздраженно крикнул: «В рубке». Командир страшно рассердился, и им пришлось расстаться.
Это плавание также закончилось экзаменами, гонками и возвращением в Кронштадт, откуда мы разъехались в обычный отпуск.
Глава седьмая
В начале сентября (1901 г. – Примеч. ред.) мы опять явились в Корпус, теперь уже будучи кадетами 1-й роты или младшего специального класса. С этого года время засчитывалось даже в действительную службу и шло на выслугу пенсии. Кроме высшей математики, приходилось приниматься серьезнее за морские науки; учение становилось гораздо интереснее.
Этот год ознаменовался тем, что высшее начальство наконец решило энергично взяться за Корпус и привести его, что называется, «в христианский вид». Это действительно было необходимо, так как все продолжалось увеличение флота современными кораблями, и вставал практический вопрос не только о количестве офицеров, но и о их качестве. Если количество
Инспектор классов Морского корпуса полковник по Адмиралтейству А.М. Бригер в 1907 г. составил очень интересную аттестацию на П.Н. Вагнера:
«Характерной чертой аттестуемого, как преподавателя Корпуса, есть ясность и толковость преподавания, хотя и не при большом объеме знаний. В сущности истинное призвание его есть искусство, так как аттестуемый весьма незаурядный художник. Следуя своему призванию он кончил курс Академии художеств, а стремясь к развитию умственного кругозора кончил еще в молодости курс Николаевской морской академии. Так как искусство и точные математические науки можно сравнить с прямо противоположными силами, действию которых подвергся интеллект аттестуемого, то нет ничего удивительного, что он направлен в сторону более могущественной силы, т. е. в сторону искусства. В среде художников Петр Николаевич Вагнер занимает вполне почетное место, чего не достигает он в равной степени среди преподавателей Морского корпуса.
Несмотря на это, благодаря требовательности и ясности изложения, ученики подполковника Вагнера выгодно отличаются точностью и прочностью своих познаний. Некоторая схематичность его преподавания и составленного им курса навигации, единственного в данное время, вызывают нарекания; но так как до сих пор в русской военно-морской литературе не имеется по этому предмету ничего лучшего, то с ним мирятся.
Как бы то ни было, умение держать классную дисциплину на надлежащей высоте, умение внушить своим ученикам твердые и отчетливые знания, делают подполковника Вагнера вполне пригодным для службы в Морском корпусе.