Любовь длиною в жизнь. Фердинанд Фингер
– Германия и Австрия двадцатый век,
Где Шиллера, Бетховена и Моцарта рожали,
Вдруг Гитлер – в зависти своей он недочеловек,
И эту зависть множество людей с ним разделяли.
Ну, мало им Германии и пол-Европы, да притом своей,
У них глаза гораздо шире горла.
Мы третий рейх построим для своих людей,
А остальные люди просто тошнотворны.
А результаты черной зависти – ну, подсчитай скорей,
Вон обгорелый труп аж в пятьдесят четыре года,
И трупы Геббельса, жены и шестерых детей,
Эх, зависть, порождаешь ты одни невзгоды.
Капрал на службе у Конвента двести лет назад,
Чего-то не хватало Франции, землицы мало,
Ведь зависть жабой душит – геополитический расклад,
Рванем на Петербург и на Москву – так надо.
Рванули, страшные морозы жрут куски от лошадей,
Вся армия погибла, бегство и конец ужасный,
И гибель сотен тысяч соплеменников своих людей,
Вот образ зависти нелепой и напрасной.
Желаю я тебе, сосед, когда глядишь через забор,
Чтобы тебя не посещали никогда завистливые грезы,
Чтобы сказали о тебе – был не завистлив, был он добр,
И с добрым словом о тебе вдруг появились слезы.
04.03.2010
Похвала гордыне
Не открывай, гордыня, дверь ко мне, прошу.
Клянусь я в гости не приму тебя на самом деле,
С тобой вдвоем я в абсолютном одиночестве умру,
Да под чужим забором, даже не в своей постели.
Гордыня думает: она умнее всех,
Гордыня осуждает все, на всех кивая,
Гордыня – это против Бога, это – смертный грех.
Гордыня – разрушение, и как же люди этого не понимают.
Гордыня никогда не слушает других,
И никогда нет у гордыни Бога,
«Я жизнь делаю сама, не надо мне других
Дурацких их советов, да еще в мою дорогу».
Я сам – хозяин жизни, а не Бог,
Мне опиум народа, ну, совсем не нужен,
Хозяин жизни – я, я сам себе помог,
Вот с Богом ты, а беден, болен и простужен.
«А я не болен, хоть без Бога и богат,
Имею все, о чем ты и мечтать не смеешь.
Эх! Тоже в бочке Диоген, Сократ,
Учить горазд, а больше ничего ты не умеешь».
Вот жизнь идет, живет в гордыне человек,
Но постепенно замечает, что-то тут неладно,
А что неладно, он не понимает, как на грех,
Что он живет без веры – на душе прохладно.
Ведь если ты гордыней вознесен,
То ставишь выше ты себя людей и Бога,
Ты потеряешь все, что нажил, будешь потрясен,
С гордыней в рубище отправишься в дорогу.
Но как же так, ну почему, ведь по закону жил,
Подумаешь – считал, что нету Бога.
Гордыня защитит меня, чтоб кто-нибудь не укусил,
Богатство не отнимут у меня, я всех порву у своего порога.
Воистину Господний путь он неисповедим,
И разорившийся гордец не понимает,
Ну,