Инферно Габриеля. Сильвейн Рейнард
произошло.
– Вам нужно быть более осмотрительной, – заявил Габриель, поворачиваясь к ней.
Судя по бокалу, зажатому у него в руке, половина «Лафройга» уже перекочевала в профессорский желудок.
– Здесь не столь безопасно, как вы думаете. Особенно для таких девушек, как вы. А вы умеете притягивать к себе разные беды.
– Вам это показалось, – возразила Джулия. – Ничего плохого со мной не случилось. И этого человека мне не в чем упрекнуть.
– Он посмел вас лапать.
– Не лапать, а подхватить, чтобы я не шмякнулась на пол. Мы танцевали. Я случайно наступила ему на ногу, из-за чего все и произошло. Вы же не пригласили меня танцевать.
Габриель откинулся на спинку. Его губы изогнулись в плотоядной улыбке.
– А вам не кажется, что это помешало бы мне следить за обстановкой?
Профессор-надсмотрщик? Очень мило. Джулия откинула волосы. Ей не хотелось смотреть в ледяную синь его глаз. Виски сделало их ярче, но не теплее. Джулия оглянулась на танцующих. Брэд все еще был там, надеясь привлечь ее внимание. Она поймала его взгляд и жестами попыталась показать, что их с Габриелем ничего не связывает. Брэд понял. Он кивнул и пошел к своему столику.
– Я обещал вам дать попробовать «Лафройг», – сказал Габриель, подсаживаясь к ней.
– Я просто так спросила. Не хочу мешать коктейль с виски.
– Нет, вы должны это попробовать. Я настаиваю. – Его голос звучал все требовательнее.
Джулия вздохнула, протянув руку за бокалом, но Габриель не отдавал.
– Я хочу сам угостить вас. Из своих рук, – хрипло, с придыханием, прошептал он.
Это звучало как приглашение к сексу. Во всяком случае, так казалось Джулии. Самонадеянно выпяченная челюсть, сверкающие сапфировые глаза и холодный бокал, который он вот-вот поднесет к ее губам.
«Ох, мой Габриель. Мой Габриель. Ох… мой… Габриель».
– Я сама умею пить из бокала, – нерешительно возразила Джулия.
– Не сомневаюсь. Но зачем это делать, если я рядом и хочу вас угостить? – Он хищно улыбался, показывая свои ровные, не тронутые кариесом зубы.
Джулия еще не забыла разбитый бокал с кьянти и безнадежно испорченную профессорскую рубашку. Ей не хотелось повторения. Чтобы избегнуть дурацких случайностей, она согласилась. Габриель с чувственной торжественностью поднес бокал к ее губам. Холодное стекло соприкоснулось с нижней губой. Он чуть-чуть наклонил бокал, потом еще и еще, пока дымчатая жидкость не полилась в открытый рот.
И этот чувственный, исходящий желанием обольститель – недосягаемый профессор Эмерсон, так пекущийся о своей репутации?
Виски обожгло ей рот. Джулии было не до дегустаций. Она торопливо проглотила «Лафройг».
– Какой ужас! – вырвалось у нее. – У этого виски вкус костра!
Габриель рассматривал ее лицо, пытаясь оценить действие, произведенное виски. Лицо Джулии было совсем красным и очень выразительным.
– Вы ошибаетесь. Это вкус не костра, а мха. «Лафройг» имеет… многогранный вкус.