Где зреют апельсины. Юмористическое описание путешествия супругов Николая Ивановича и Глафиры Семеновны Ивановых по Ривьере и Италии. Николай Лейкин
– сейчас в него грязью кидают. Не смей показываться.
– А как же граф-то ваш знакомый?
– Сунулся раз на улицу без маски – нос расквасили. Тут уж когда народ маскарадный вопль почувствует, ему все равно: что граф, что пустопорожняя личность.
– Да неужели? Ах, какие порядки! И все в масках? – Все, все.
– Жена моя ни за что бы маску не надела, – проговорил Конурин, вынул часы и стал смотреть на них. – Однако, господа, уж адмиральский час. Пора бы и червячка заморить, – прибавил он.
– Дежене? Авек плезир, – ответил Капитон Васильевич. – Вот только билеты возьмем, да и пойдемте завтракать.
Билеты на места взяты.
– А куда пойдем завтракать? Где здесь ресторан? – спрашивал Конурин.
– Лучше на сваи идти! Вот в этот ресторан, что на сваях выстроен, и пойдемте. До сих пор все на земле да на земле пили и ели, а теперь для разнообразия на воде попробуем, – отвечал Николай Иванович.
Компания отправилась в ресторан на Jetté Promenade.
Водкопитие
Свайное здание, куда направилась компания завтракать, было и внутри величественно и роскошно. Оно состояло из зала в мавританском стиле, театра с ложами и ресторана, отделанного в китайском вкусе. Везде лепная работа, позолота, живопись. Ивановы и Конурин с большим любопытством рассматривали изображения на стенах и на плафоне.
– А уж и трактиры же здесь за границей! Восторг… – произнес Конурин в удивлении. – Москва славится трактирами, но куда Москве до заграницы!
– Есть ли какое сравнение! – ответил Николай Иванович. – Странно даже и сравнивать. Москва – деревня, а здесь европейская цивилизация. Ты посмотри вот на эту нимфу… Каков портретик! А вот эти самые купидоны как пущены!
– Да уж что говорить! Хорошо.
– Вот видите, а сами все тоскуете, что за границу с нами поехали, – вставила свое слово Глафира Семеновна, обращаясь к Конурину. – Тоскуете да все нас клянете, что мы вас далеко завезли. Уж из-за одних трактиров стоит побывать за границей.
– Помещения везде – уму помраченье, ну а еда в умалении. Помилуйте, ездим, ездим по заведениям, по восьми и десяти французских четвертаков с персоны за обеды платили, а нигде нас ни щами из рассады не попотчевали, ни кулебяки не поднесли. Даже огурца свежепросольного нигде к жаркому не подали. А об ухе я уж и не говорю.
– Французская еда. У них здесь этого не полагается, – отвечала Глафира Семеновна.
– Ну а закуски отчего перед обедом нет?
– Как нет? В «Гранд-отель» в Париже мы завтракали, так была подана на закуску и колбаса, и сардинки, и масло, и редиска…
– Позвольте… Да разве это закуска? Я говорю про закуску, как у нас в хороших ресторанах. Спросишь у нас закуску – и тридцать сортов тебе всякой разности несут. Да еще, помимо холодной-то закуски, форшмак, сосиски и печенку кусочками подадут, и все это с пылу с жару. Нет, насчет еды у нас лучше.
Разговаривая, компания уселась за столиком. Гарсон с расчесанными бакенбардами, с капулем на лбу, в куртке, в белом переднике