Скрещивание миров. Александр Васютович
все изменилось. Я сидел в уютном шезлонге на берегу живописнейшего озера. Нежное, золотистое солнце приятно согревало, разбавляя утреннюю свежесть легкого ветерка. Лес, окружающий озеро, был тщательно ухожен. Деревья стояли с той удивительной слаженностью, которая, выделяя каждое дерево как уникальное, неповторимое чудо, смотрелась столь же гармонично в своей совокупности. Пробивающиеся сквозь листву лучики света, развеивали утренний туман. Атмосфера заставляла с головой окунаться в ощущения тепла, ласки, умиротворенности, столь сильно присущие только воспоминаниям детства.
Осторожный шорох волн, наводил на мысль о том, как заманчиво было бы прогуляться по этому лесу осенью. Неспешным шагом потревожить опавшую, засыпающую листву, понежиться в теплых последних лучах солнца, бравирующего перед неизбежным приходом поздней осени.
Прерывая ход моих мыслей, совсем рядом раздался тихий, добродушный голос. Незнакомец сидел в таком же шезлонге справа, и немного позади. Взгляд его был весьма добродушным, но каким-то неживым, от чего стало не по себе. Широкая, плетёная шляпа и сигара добавляли колориту, но тёплых красок в его облик не привносили.
– Добрый день. Очень сожалею, что я вынужден, повторюсь, к сожалению, нарушить Ваше одиночество, но так диктует свою волю госпожа Время.
– Прошу, не нужно очеловечивать, а тем более обвинять в бренности то, что нами не интересуется ни в коей мере. Скорее всего, госпожа Время, как Вы изволили выразиться, даже не помышляет о нашем существовании. Я бы хотел еще насладиться созерцанием столь чудной картины, но, если Вы настаиваете, я готов Вас выслушать. Только прошу представиться, особенно учитывая, что все вокруг Ваших рук дело, а посему в моем представлении Вы не нуждаетесь.
– Да, действительно, этот мир взят из ваших воспоминаний, и кто Вы, я имею представление, хотя, как неудивительно, Вы настолько многолики, но это меня и заинтересовало.
Что же касается меня, то я все сразу и одновременно не более песчинки на дне этого озера. Я везение, и я же неудачи. Я та сила, что позволяет воде точить скалы и я же тепло материнских объятий. Я бог, сын и святой дух. Я душа и плоть мира, в который Вы попали. У меня нет имени и одновременно я все то, что имеет название. Все же для простоты общения, я прощу называть меня Богомил, это наиболее мне импонирует.
Слушая своего собеседника, я думал о том, что уже окончательно перестал удивляться. Все более, и более чувствуя за спиной пробуждение своей генной памяти, я знал, что хоть и не понимаю, как, но я могу в любую минуту разрушить всю эту иллюзию и повести игру по своим правилам. Все же решив, что я как никак на чужой территории, да и, не зная цели игры и ее ставок, глупо делать первый ход, я пытался понять, для чего же я понадобился этому чуду в виде божественного явления.
– Перейду сразу к делу. Вы единственный, кого я не могу контролировать. Я, конечно, могу создать условия, в которых Вы вынуждены, будете