Колесо тьмы. Линкольн Чайлд
панелей из тикового и красного дерева, порт-орфордского кедра, камедного дерева, хлорофоры и карельской березы…»
На втором этаже люкса открылась дверь. Из своей комнаты появилась Констанс и спустилась по ступенькам.
Пендергаст выключил телевизор и отложил в сторону карту вин.
– Я и понятия не имел, что на судне столь обширный винный погреб. Оказывается, заготовлено сто пятьдесят тысяч бутылок. Особенно впечатляет подбор бордоского пойака до тысяча девятьсот шестидесятого года.
Он бросил взгляд на спутницу. Девушка переоделась из вечернего платья в обычное, бледно-желтого цвета.
– Новый гардероб тебе к лицу, Констанс.
– Спасибо за помощь при выборе. – Она уселась в кресло напротив.
– Ты была довольно резка сегодня вечером.
– Так же, как и ты.
– Я стараюсь выкурить из норы убийцу. А какова была твоя цель?
Констанс вздохнула:
– Извини, если вела себя невежливо. После монастыря нахожу всю эту ярмарку тщеславия… гнетущей.
– «Будь в миру, но не частью мира», – процитировал Пендергаст древнее буддийское изречение.
– Предпочла бы находиться дома, у камина, с книгой. Все это, – она обвела рукой окружающую обстановку, – абсурдно.
– Не забывай, что мы работаем.
Девушка беспокойно поежилась в кресле и ничего не ответила.
Про себя Пендергаст уже отметил, что за последние несколько недель с его воспитанницей произошла перемена. Время, проведенное в монастыре, сотворило с нею чудо. Он был рад увидеть, что она продолжает практиковаться в чонгг ран, вставая каждый день в четыре утра и после этого час медитируя, затем медитируя после полудня и не чрезмерно усердствуя в еде и напитках. Но что более важно, Констанс уже не была тем вялым, апатичным, плывущим по течению существом, каким сделалась после смерти его брата. Стала более уравновешенной, целеустремленной, заинтересованной окружающим миром. Их маленькая миссия, эта неразгаданная тайна, дала ей новое чувство направления. Пендергаст очень надеялся, что она сильно продвинулась по пути выздоровления после ужасных событий марта и процедуры в февершемской клинике. Констанс больше не нуждалась в защите. После ее демонстративно резкого поведения за столом он спрашивал себя, не поменялось ли положение дел на прямо противоположное.
– Какого ты мнения о наших сегодняшних сотрапезниках?
– Увы, невысокого. За исключением миссис Дальберг – в ней есть какая-то подкупающая искренность. Кажется, ты ее заинтересовал.
Пендергаст наклонил голову:
– Я не единственный, кто произвел там впечатление. – Спецагент кивнул на тонкую рукопись под заглавием «Караваджо. Загадка светотени», лежащую на маленьком столике. – Вижу, доктор Брок не терял времени даром и прислал тебе монографию, как обещал.
Констанс бросила взгляд на рукопись и нахмурилась.
– Полагаю,