Один день. Дэвид Николс
было невозможно. И все их знакомые говорили одно и то же – что «это» у него от матери. Правда, никто не уточнял что именно, но все как будто знали: внешность, разумеется, и жизненная сила, и здоровье, но также и небрежная уверенность в себе, точно он чувствовал, что имеет полное право всегда находиться в центре внимания, на стороне победителей.
Даже сейчас, когда она сидела в своем бледно-голубом летнем платье и искала спички в большой сумке, казалось, что вся жизнь на площади вращается вокруг нее. Внимательные карие глаза на лице в форме сердечка, обрамленном копной черных волос в нарочитом беспорядке, поддерживать который стоило немалых денег, на платье расстегнута лишняя пуговица – безупречная небрежность. Она увидела его, и лицо ее озарила широкая улыбка.
– Вы на сорок пять минут опоздали, молодой человек. Где гулял?
– Сидел там и смотрел, как ты заигрываешь с официантом.
– Отцу не говори. – Встав, чтобы обнять его, она сдвинула столик. – Где ты был?
– Готовился к занятиям. – Его волосы были еще влажные после душа с Туве Ангстром, и, когда мать смахнула прядь с его лба, нежно коснувшись его лица ладонью, он понял, что она уже слегка пьяна.
– Какой ты взъерошенный. И кто тебя взъерошил? Что у тебя за проделки опять?
– Я же сказал – составлял план уроков.
Она скептически усмехнулась:
– А вчера куда пропал? Мы ждали в ресторане.
– Извини, не смог. Дискотека в колледже.
– Дискотека. Прямо как в семьдесят седьмом. И как это было?
– Двести пьяных скандинавок танцевали, как Мадонна.
– Танцевали, как Мадонна. Рада, что не имею ни малейшего понятия, как это делается. Было весело?
– Кошмар.
Она похлопала его по колену:
– Бедняжечка.
– А папа где?
– Ему пришлось пойти прилечь в гостиницу. Жара доконала, и сандалии натерли. Ну ты знаешь своего папу – он из Уэльса, и этим все сказано.
– И чем вы занимались?
– Гуляли по Форуму. По мне так он прекрасен, но Стивену было скучно. Такой беспорядок, колонны валяются… Кажется, он считает, что лучше снести все бульдозером и возвести на этом месте зимний сад или что-то в этом роде.
– Сходите на Палатин[7]. Это вон тот холм…
– Я знаю, где Палатин, Декс, я ездила в Рим, когда тебя еще на свете не было…
– Да, и кто тогда был императором?
– Ха. Помоги-ка мне с вином, а то выпью всю бутылку. – Она и так осушила бутылку почти до дна, но он вылил остатки вина в стакан для воды и потянулся за ее сигаретами. Элизабет щелкнула языком. – Знаешь, иногда я думаю, не слишком ли мы переборщили с твоим либеральным воспитанием.
– Согласен. Вы меня испортили. Дай спички.
– Это не умно, кстати. Я знаю, что тебе кажется, будто с сигаретой ты похож на кинозвезду, но это не так, ты выглядишь ужасно.
– Почему тогда ты куришь?
– Потому
Палатин – один из семи холмов, на которых возник Рим.