Ржавая Хонда (сборник). Владимир Яценко
с фиолетовыми шариками?
— Точно! Так это он ягоды собирал? А я думал — листья.
— Ты будто радуешься…
— А то! — осторожно усмехаюсь: ни разу ещё не получилось угадать настроение дикаря. — Это же он, зараза, на тебя химеру навёл. Ну! И секты — его работа. Специалист поля! Гадёныш!
— Почему так думаешь? — со скукой в голосе спрашивает Рыжий.
Тут бы мне и заткнуться: и так болтанул лишнего. Но в такие минуты язык мне не родственник: он сам по себе, и я ему не указ.
— Потому что знаю Булыгу. Наш он, калужский. Известная личность. А Данила — его начальник. Тот самый дружинник, что в лавке Данилой представился, а потом тебя приложил…
Ох и вскинулся на этих словах Рыжий! Даже медфандр с раненого плеча соскользнул, открывая изодранную розово-красную плоть. Только Рыжему по фиг — ему пальцем на врага показали.
— Врёшь!
— Чтоб меня санитары забрали!
— Почему раньше не сказал?
— Четверо их было, — оправдываюсь, — а ты скипидарный. Порубили бы они тебя и меня с тобой под горячую руку. Потому и молчал.
Рыжий откидывается обратно на подушку, а я перевожу дух. Ну вот, храни меня Отец Небесный, будто тетиву арбалета взвёл и не порезался.
— Скипидарный?
— Вспыльчивый! Деревня…
— А сейчас почему рассказал?
— Феликс в осадке, а Иван вроде бы на нашей стороне, симпатизирует…
— А если меня грохнут, тебе отсюда не выбраться, — усмехается Рыжий.
Нечего мне ему ответить. Не хочется этого признавать, но без Хонды я раб обстоятельств. А с ним — друг и брат Полю, кум и сват ему.
— Положим, Булыга для Данилы с Иваном — такой же обратный билет.
Сказал и испугался: как-то чересчур прямо получилось. Но Рыжий меня не слышит:
— Одного не пойму, с чего он на нас взъелся?
— Точняк за своих отомстить хочет. Одёжка у нас приметная. А ты, балда, ещё и часы с убитого снял. Вдруг они корешевали?
— Кто? — не понял Рыжий.
— Данила с тем парнем, которого ты раздел.
— Вот оно что… почему же тогда от Десны сразу на Брянск не повернули?
— В том-то и дело. Я думаю, что дружинники купца пасут, хотят на его схрон глянуть. А мы так… удачным прикупом. По-любому, выздоравливай скорей, и валим отсюда…
— Сбрендил, Каин! Впервые в жизни в таких хоромах живу, — он опять приподнимается на локте. — Ты можешь леталкой управлять?
— Легко! У моего дядьки такая была. Когда-то мечтал извозом заниматься. До первой встречи с санитарами, конечно. Теперь не мечтаю. На хрен надо…
— А кто такие санитары?
Откинув покров, входит одна из жён купца. Та, что пониже, чёрненькая. На меня приветливо глянула — и к Рыжему. Мама дорогая! Как он расцвёл! В момент всё забыл: обо мне, о Даниле… и про то, что угоном леталки интересовался. Только на девицу смотрит. Глаза блестят и не по-детски сверкают.
— Здравствуй, Мария, — говорит Рыжий. — А мы тут с Каином о приятелях толкуем.