Гончар из Модиина. Илья Немцов
Форпост эллинистического господства Дура-Европос находился на Среднем Евфрате в Сирийских владениях царя Антиоха, господствовавшего в Вавилонии, Финикии и Палестине. Здесь начал свою военную карьеру гекатонтарх Силонос.
В тот год тяжелая эпидемия черной оспы, постигшая эти места, выкосила немало солдат крепости, и командование прислало пополнение — отряд конников во главе с сотником Силоносом и значительную группу рекрутов, набранных в разных провинциях империи.
В обязанности Силоноса, специалиста по военному картографированию, входило также командование гарнизоном и обучение военному делу солдат из прибывавшего пополнения.
Вскоре он обратил внимание на одного из них, недавно рекрутированного из Иудеи. Невысокого роста, сероглаз, крепок телосложением, он был молчалив и усерден. Причем это усердие, как заметил Силонос, шло не от желания получить поощрение или подняться по служебной лестнице, что было бы вполне понятным, но исходило из свойств характера иудея.
Как-то после тяжелых ночных учений, когда солдаты, издавая невероятный храп, спали он заглянул в солдатский шатер и был поражен увиденным.
Один из солдат, тот самый иудей, вместо предусмотренного сна, сидел на своем коврике и был чем-то увлечен. Когда же он заметил вошедшего офицера, было поздно. Нарушение дисциплины влекло за собой тяжелое наказание.
Тем не менее, иудей не казался ни смущенным, ни виноватым, а лишь мгновенно встал, приветствуя офицера.
— Чем это ты занят во время предписанного отдыха?! — сердито спросил Силонос, — и назови свое имя.
— Отдыхаю как все, гекатонтарх! — последовал ответ рекрута, — а имя моё: Эльазар бен-Рехавам из Модиина, что в Иудее. — И чуть тише добавил, — каждый восстанавливает свои силы, как лучше для дела и для него. — А затем, посмотрев в глаза Силоносу, сказал, — если позволишь, гекатонтарх, я продолжу свой отдых.
Силонос, молча, смотрел на солдата. Подобное еще не встречалось в его военной карьере. Он вдруг заколебался, наказывать ли этого явно неробкого иудея? Но видя, как тот в считанные минуты вылепил очередную солдатскую кружку, ничего не сказав, вышел из шатра.
Оглянулся. Неподалёку, за кустами, на знойном солнце подсыхали около десятка подобных кружек. Часть из них была сырой, но большинство хорошо подсохли. Эти кружки были светлее и по цвету приближались к солнечным лучам полуденного солнца.
Формой они напоминали Силоносу эхоной, при помощи которого веселившиеся молодые люди в афинских домах, черпали вино из кратера и разливали по кубкам. И он улыбнулся несопоставимости ситуаций.
Подняв одну из таких кружек, ожегся и она упала, ударившись о валявшиеся вокруг камни., Не разбилась! — с удовольствием отметил Силонос.
Теперь он узнал, откуда у его солдат эта посуда. Он поставил на место уроненную кружку. Ушел.
Эльазар знал, что его посадят в карцер — узкую как нора дикобраза яму, там было множество ползучей и прыгающей нечисти, кар вэ цар, — холод и теснота