Любовь и бесчестье. Карен Рэнни
подойдет не хуже любого другого места. – Монтгомери не мог себе представить, что в Шотландии будет чувствовать себя так же скверно, как в Лондоне.
Вероника улыбнулась.
Если он не заблуждался, то, по его мнению, она должна была чувствовать себя счастливой. Ибо благодаря браку избавилась от власти дяди, переставлявшего ее с места на место, как пешку по шахматной доске. А возможно, ее радовала мысль о возвращении в родные края.
Что бы подумала о Веронике Кэролайн? Посоветовала бы она ему быть терпеливым со своей молодой женой? Приложила бы Кэролайн ладонь к его щеке, как часто делала в прошлом, и посмотрела ему в глаза своим проникновенным взглядом, утешая словами, добротой и щедростью своей любви?
Но Кэролайн, способной дать ему совет, здесь не было. И он должен был один барахтаться в тине своего брака.
– Я не люблю вас, Вероника, – заявил Монтгомери отрывисто. – Это не союз любви. И даже не политическая партия. Вы оказались в беде, и я был вынужден вмешаться. Это все.
Вероника смотрела на него широко раскрытыми глазами. Пальцы ее сжались, разжались, сжались снова. Она опустила глаза на свои руки, обтянутые перчатками. Потом снова решительно посмотрела на него.
– Это правда, – заверил Монтгомери и снова откинулся на спинку сиденья. – Правда не должна обижать.
Вероника переключила внимание на окно.
– Но правду не следует использовать как удар хлыста, Монтгомери, – сказала она, не глядя на него. Потом сделала глубокий вдох. – Как вы можете меня любить? Вы меня не знаете. И все же не следует говорить об этом таким тоном. Будто для вас невозможно в будущем испытывать ко мне какие-то чувства.
– Я не хотел обзаводиться женой. Думаю, я смогу проявлять к вам дружеские чувства, если мне удастся не обращать на вас внимания.
Встретив ее быстрый взгляд, он добавил:
– Если я обидел вас, простите меня. У меня не было такого намерения.
– А какое намерение у вас было, Монтгомери?
Вероника произносила звук «р» в его имени раскатисто, и потому он звучал как более долгий: в нем чувствовался привкус шотландского выговора.
Монтгомери не ответил, и теперь она не знала, что ему сказать, сложила руки на груди и снова повернулась к нему, приветливо улыбаясь.
– Хотите поставить меня на место? Как я могу его не знать? Вы и мой дядя совершенно ясно дали мне понять, каково оно, мое место. Я вроде навязанной вам пошлины, и ходячей, и говорящей помехи. «Если бы не Вероника, скандал не коснулся бы нас. Долой ее, выдать ее замуж, запрятать в такое место, откуда она не сможет нам докучать».
– Если бы вы не отправились на собрание Братства Меркайи, ничего этого не произошло бы. Какого черта вы туда отправились?
– Я слышала, будто Братство Меркайи – легитимная организация, занимающаяся оккультными науками.
– Братство Меркайи – организация, приверженная изучению гедонизма и секса на практике.
– В то время я этого не знала, – огрызнулась она. – Я думала, что окажусь сопричастной интеллектуальным