Любовь и бесчестье. Карен Рэнни
местонахождение, вернул бы.
Он сложил руки на груди и изучал ее лицо.
– И ваш внезапный интерес к зеркалу не имеет ничего общего с золотом и алмазами, которыми оно украшено?
– Нет, – ответила Вероника, удивленная и несколько обиженная.
– Тогда зачем оно вам?
Ему она могла сказать. Конечно, в этом случае он счел бы ее еще более странной, чем уже считал. Но не все ли ей равно? Будучи бедной родственницей, она как будто не имела материальной оболочки. Она могла оставаться тенью в углу, кем-то, кого не замечают и о ком не думают.
«О да, это Вероника, она живет у нас уже много лет. У бедняжки нет собственных денег. Это, если угодно, акт благотворительности».
Зеркало посеяло в ней ростки надежды, какой она не чувствовала давным-давно.
– Я попыталась бы найти настоящую владелицу.
– Нет.
Она уже собралась поспорить с ним, но заподозрила, что этот человек, раз приняв решение, не откажется от него.
– Благодарю вас, – повторила Вероника и повернулась к нему спиной, – за то, что спасли меня.
Он не ответил, но взгляд его говорил больше слов. Если бы она не вела себя так глупо, это не понадобилось бы.
Дом стоял довольно далеко от улицы, и перед его фасадом располагался огороженный газон. Скоро тетя Лилли распорядится посадить там цветы. Ничего слишком яркого, кричащего, привлекающего ненужное внимание, но все же такое, что оттенило бы белый фасад.
Дядя Бертран был чудовищно бережливым. Никому из слуг не дозволялось бодрствовать после десяти вечера и вставать раньше шести утра. Таким образом он экономил деньги на освещении и угле. Сейчас все уже давно должны были спать.
Но прежде чем Вероника успела подумать это, в ночи прозвучал голос:
– О, отец, это хуже, чем я думала. Вероника раздета.
Она повернулась и увидела Аманду, свою кузину, золотые волосы которой освещались белым светом фонарей, размытым туманом.
На лице Аманды было выражение нарочитого ужаса. Ключ к пониманию ее характера был в том, что глаза Аманды выражали больше, чем лицо в целом. И в этот момент они светились, как у кошки, когда в них попадает хоть немного света и они ярко вспыхивают.
Аманду все это явно веселило. А когда Аманде бывало весело, то Веронике обычно приходилось туго. За последние два года она отлично выучила этот урок.
Рядом с Амандой стояла тетя Лилли и молотила руками по воздуху, будто в этой сложной ситуации хотела установить равновесие. Тетя Лилли терпеть не могла обстоятельства, способные лишить ее контроля над окружающим.
Глава 3
– Негодная! Что ты наделала? Что натворила?
Тетя Лилли сделала шаг вперед и отвесила ей затрещину. Вероника не успела увернуться, и один из обрушившихся на нее ударов угодил по щеке. Она отпрянула, и обе они пришли в ужас. Как ни гневалась на нее тетя Лилли в прошлом, прежде она никогда не прибегала к рукоприкладству. Особенно прилюдно. На улице! При свидетелях!
Тетя Лилли покачала головой, будто отрицала и свой выпад, и ярость, приведшую к ней.
– Видишь,