Опыт. Екатерина Сычёва
Сначала его пытались оттащить, но после того, как оба одноклассника также были опрокинуты на землю, они больше не решались подходить. Ян, слышал, словно издалека, их крики, смешавшиеся с криками Леры, которую он даже не видел, слышал храп и жалкий писк человеческого существа, безропотно лежащего на земле.
Всё это так же резко оборвалось, как и началось. Ян был вне времени, вне пространства, и сейчас две пары огромных рук вернули его в реальность, оглушительную своей умиротворенностью и привычностью. Леры уже не было. Его держали два огромных мужика, по форме которых Ян признал рабочих железнодорожников, а перед ним лежало не шевелящееся распростертое тело, жалкое, нелепое, способное вызвать лишь презрение, чем жалость. Два его одноклассника стояли в стороне что-то крича. У одного был разбит нос, у второго губа. Ян смотрел на дело своих рук и медленно приходил в себя.
Глава 3
Сидя под струёй воды, стекавшей с неё и смешивавшейся со слезами, Лера заткнула уши, чтобы не слышать крика матери, тарабанившей в дверь.
– Открой, что произошло? Он тебя изнасиловал? Открой, я говорю! Или я вызову милицию, серьезно!
– Отстань, ничего не произошло! – Крикнула в ответ Лера, испугавшись угрозы. Мать могла так сделать.
И имела на это полное право. Сегодня Лерина попытка отдаться потерпела феерическое, незабываемое фиаско, выведшее её из себя. Лера винила себя за несдержанность, неосторожность и за то, что дала свободу своей слабости, а та, вдруг почувствовав, что преграда воли снята, хлынула водопадом настоящей истерики, паники, захватившей её на какое-то время целиком и полностью, вытесняя рассудок и осмотрительность. Придя домой в слезах, с потекшей тушью, и размазанной по лицу помадой, в короткой юбке, от размера которой самой становилась неловко, в порванных по дороге колготках – она несколько раз спотыкалась и падала – и наткнувшись на пришедшую раньше времени мать, вместо того, чтобы незаметно пробраться в свою комнату, Лера предстала перед ней во всём своём «великолепии», сдобренном ещё и раздражением от непредвиденной встречи, предполагавшей впоследствии бесконечные расспросы и подробный отчет.
Теплая едва льющаяся струя воды из-под крана успокоительно, словно поглаживая лилась на её волосы, лицо и тело. Живот скручивало от страха, вызывая чувство тошноты, замешанное на опустошённости и обреченности. Эта обреченность всё крепла по мере того, как она прокручивала в голове, тяжелой, словно туда залили цемент, всё, что произошло. А вместе с ней и усиливался и ужас, всеобъемлющий, какой бывает, когда открываешь дверь в комнату и видишь то, от чего неосознанно бежал всю жизнь. И вот этот её личный монстр предстал пред ней, кровожадный, беспощадный.
Все мечты, все грёзы, в которых она жила, стали в один миг до несуразности смешны и неуместны. Она тратила себя на несуществующие иллюзии, питалась ими, жила, верила в них, неистово, даже одержимо, отдавая все свои силы и стремления. Она создала себе образ, несуществующий, наградила его