Чёрный лёд, белые лилии. Ольга Романовна Моисеева
за лесом, не хлопнул по плечу, не спросил шутливо-привычно: «Вернулся, деточка?». Антон не ответил ворчливо и раздражённо, но с диким облегчением: «Иди лесом, Назар». Он вернулся, и какой-то незнакомый пацанёнок из пополнения на вопрос о местонахождении Макса пожал плечами и ответил: «Лейтенант Назаров убит».
Убит. «Лейтенант Назаров убит», ― звучало так просто и легко. Звучало так правильно. Белобрысый парнишка произнёс это, будто говоря о сигаретах, картошке или водке. Антон не винил его. И ушёл добровольцем на другое задание на следующий же день, с которого по-настоящему не вернулся.
Ему давно пора было бы привыкнуть к смертям. Каждый месяц, каждый день он слышал имена парней, с которыми раньше учился, с обычным здесь словом рядом ― «убит». Блесс убит, убиты братья Куликовы, Мордвину оторвало обе руки, и он умер в лазарете, корчась от боли, у Лескова нет ноги, а у Лутая ― обеих, бедро Харын-Басарова превратилось в кровавое месиво, Холов убит, Шашников, не успев надеть противогаз, выплюнул свои лёгкие с кровью по дороге в госпиталь и умер, Карчинского разорвало миной пополам…
Назаров, его лучший друг, слишком весёлый и говорливый, тоже отправился в лучший ― лучший, он ни на секунду не сомневался ― мир.
Но Макс сидел на стуле, живой, с перемотанной рукой, и буравил его глазами.
Так не бывает. Наоборот ― да. Но не так.
– Тон? ― его брови взлетели, но лицо осталось неподвижным, будто Макс не до конца понимал происходящее. ― Тон…
Я и сам не верю. Не верю. Не верю в это, Назар. Как в такое поверить.
Он вдруг рванулся с места, сгребая Антона в охапку целой рукой. И тот, наплевав на всё и всех, просто обнял его в ответ так сильно, как мог.
– Руку оторвёшь, и так еле пришили, ― засмеялся Макс, отстранившись, но всё ещё держа здоровую кисть на его плече. ― Мне сказали, ты убит. Ну, не таращи так глаза, деточка, пол грязноват, чтобы собирать.
– Иди лесом, ― выдохнул Антон. Чувствуя, как всё встаёт на свои места. ― Иди лесом, Назар.
– И не подумаю, ― хмыкнул Макс. В его глазах всё ещё светилось недоверие.
Потому что такое не может быть правдой. Чудес не бывает ― запомнил Антон ещё со времен мамы, отца, Лёхи и той, чьё имя он не называл даже в мыслях. Никогда.
Потому что это было слишком.
– Рад, что всё так получилось, ― кашлянул генерал-майор за столом. ― Можете на сегодня быть свободны. Калужный, только всё же загляните к психологу. Вы ведь так и не побывали там, если я не ошибаюсь.
– Ты как здесь вообще? ― набросился на него Макс, когда под их ногами оказался мокрый асфальт. ― Ведь так и знал, что ты не подохнешь…
– Что тогда так обрадовался? ― улыбнулся Антон. И вдруг замер.
– Ты чего?
Он не искал его. То есть совсем. И могилы его не видел. «Лейтенант Назаров убит», ― сказали ему, и Антон просто поверил. На вопрос о том, где он лежит, парень неопределённо мотнул головой (видно, точно не знал) и ответил, что в одной из братских могил. Тогда, в конце сентября, всё размыло – уже не найдёшь ни крестов, ни фамилий.
Антон