Прометей. Владимир Гелиевич Хохлов
пяти дней добрался до деревеньки Червинии, находящейся на итальянской территории, вблизи большого горного массива. Вокзала, как такового не было лишь, кусок платформы, да будка смотрителя. Шёл легкий снежок, сквозь пелену которого просматривался темный зев туннеля, в котором и скрылся поезд, состоящий из трёх вагонов. До заветной цели оставалось всего ничего, однако Гордон чувствовал себя отвратительно. Списав все на усталость от дороги, он отправился искать гостиницу.
То, что гордо именовалось отелем «Семи дорог» было всего лишь постоялым двором. Так как никто не говорил по-английски, Гордон не смог выяснить причину такого претензионного названия.
Почему «Семь дорог»? Здесь было всего два направления в туннель, и назад. Все остальные дороги, кроме железной, представляли, собой горные тропы.
Гордон проснулся в маленькой грязной комнате, с чувством, что он выпил не менее полутора литров виски за вчерашний вечер. Но проблема состояли в том, что он не пил не капли, все это «усталость», как говорил доктор Питерсон.
Гордон был зол. Он не привык отступать перед трудностями. Трудности – это вызов, а вызов должен быть принят. Это его негласное правило, словно давало ему силы.
На следующий день Джон отыскал скобяную лавку в которой торговали всякой всячиной, той, что была необходима для подъема на гору. Продавец немного говорил по-английски, со страшным акцентом, безбожно коверкая слова, но все же понятно.
Он выразительно постучал по-своему абсолютно лишенному растительности, черепу, гладкая кожа, которого отражала свет масляного фонаря, получив ответ на свой вопрос зачем все это Гордон покупает.
– Уже весна, тебя лавина кушать…
– Я, справлюсь. – Коротко ответил Гордон.
Пик Маттерхорна действительно выглядел словно «зуб дьявола», как ему говорил покойный Ганц Тутельхайм. Гордон списал эту аллегорию на плохое настроение и дикую усталость. Он шел целый день, и надвигающиеся сумерки застали его между снежным полем и самим подъёмом на пик. Он выбивался из графика. Когда тропинки кончились, и полоса глубокого снега встала препятствием между ним и пиком, Гордон остановился на ночлег. Расчистив от снега площадку, он вбил колья в скальное основание и поставил палатку. Перед завтрашним подъемом, ему просто необходимо было отдохнуть. Разведя небольшой костерок он на скорую руку приготовил похлебку. Ему нужно было что-то горячее. Консервы пригодятся завтра. Стемнело. Колючие звезды, высыпавшие на темный небосклон, и отсутствие ветра должно было радовать Гордона, но у него не было никаких эмоций. Только одна мысль пульсировала в его голове: – «Он должен подняться на пик». Забравшись в палатку, закутался в одеяло, укрывшись сверху накидкой, и перед тем как провалится в темное без сна забытье, пришла совершенно четкая и равнодушная мысль: «Мне не вернутся».
На следующий день, ближе к полудню, преодолев снежные поля, Гордон бросил снегоступы там, где начались большие камни, постепенно переходящие в скалы. Снял рюкзак и повесив на плечо тонкую,