Завтра. Гийом Мюссо
ресторан тебе платит за то, чтобы ты пускал слюни перед фотками голых дамочек?
– Нет, конечно, мадам, но… У меня перерыв.
Подростку-французу было явно не по себе, и, желая придать себе уверенности, он откусил большой кусок от начатого шоколадного батончика, что лежал у него на столе.
– Прекрати сейчас же жевать, таракашка, – распорядилась Эмма, достала из кармана счет и помахала им перед носом юнца. – Ты сделал этот заказ? Отвечай!
Паренек сгорбился и опустил глаза.
– Ты! Это сделал ты! – продолжала настаивать Эмма. – Ты слышал наш разговор с журналистом! Ну! Так или нет?
Ромуальд сидел молча, и Эмма повысила голос.
– Послушай меня, желторотая бестолочь, я не собираюсь из-за тебя терять свою работу! Ты можешь молчать и дальше, но в таком случае я иду в администрацию, прошу обратиться в полицию, и ты будешь объясняться с копами!
Угроза познакомиться с полицией подействовала на мальчишку как удар электрического тока.
– Нет! Прошу вас! Да… это я. Вы так расписывали эти вина, что мне захотелось их попробовать.
– Попробовать?! Вина, каждое из которых стоит больше трех тысяч долларов за бутылку?! Нет, ты на самом деле кретин, и в голове у тебя манная каша! И как же ты их заказал?
Ромуальд кивнул на компьютер.
– Проще простого! Все ваши компы да и вообще вся система не охраняется. Две секунды, и я уже в базе данных бухгалтерии вашего ресторана.
– А где бутылки? – спросила Эмма, почувствовав, что сердце у нее замерло. – Ты их открыл?
– Нет, они вон там, – сообщил Ромуальд и поднялся со своего места. Он доплелся до металлического шкафа и вытащил оттуда ящичек из светлого дерева с тремя драгоценными бутылками.
«Слава тебе господи!»
Эмма тщательнейшим образом осмотрела каждую, все три были в целости и сохранности.
Она немедленно позвонила в фирму поставщика, сообщила, что заказ из «Императора» был пиратским, и предложила за свой счет отправить полученное вино обратно с тем, чтобы счет был аннулирован. Она почувствовала величайшее облегчение, когда ее предложение было принято.
Несколько секунд она наслаждалась ощущением, что все неприятности позади и работу она не потеряла. Потом вспомнила о вечернем свидании, и сердце у нее защемило. Желая себя подбодрить, она взглянула на свое отражение в зеркале, и настроение у нее испортилось окончательно. Выглядела она отвратительно. Тусклые волосы, уродская стрижка. Нет, с такой прической нельзя понравиться молодому преподавателю из Гарварда. Эмма тяжело вздохнула и вспомнила о юном стажере.
– Знаешь, я все-таки обязана сообщить о твоем проступке начальнику по кадрам. Нарушение очень серьезное.
– Нет, прошу вас! Только не это!
Паренек раскис, на глазах появились слезы.
– Плачь, плачь, – со вздохом посоветовала Эмма, – писать меньше придется.
Но все-таки протянула ему носовой платок и дождалась, пока он успокоится.
– Сколько тебе