Ее андалузский друг. Александр Содерберг
Софии с Гектором роман, теперь нам это известно. Будущее покажет, что у них за отношения. Ларс, расскажи о банкете.
Он откашлялся, не зная, куда деть руки: они висели как-то странно, и ноги никак не могли прийти в расслабленное положение.
– Я не заметил ничего необычного, помимо двух телохранителей, которые стояли на охране у ресторана после того, как туда зашел пожилой мужчина – по всей видимости, отец Гектора. В три часа двадцать восемь минут София села в такси: с большой вероятностью – чтобы ехать домой.
– Спасибо, – сказала Гунилла и кивнула Эве.
– Я сфотографировал других гостей, когда они покидали ресторан, – добавил Ларс. – Фотографии немного нечеткие, но, может быть, ты захочешь взглянуть на них, Эва?
Голос Ларса звучал чуть фальцетом, и ему это не нравилось.
– Отлично. Дай фотографии Эве, – сказала начальница.
Ларс почесал в затылке.
Эва вернулась к своим бумагам, заглянула в них, перелистала несколько страниц:
– София Бринкман, урожденная Лантц, живет вполне благополучной жизнью – видимо, на наследство, полученное от мужа; иногда общается с подругами и изредка с матерью. Ее прошлое практически безупречно. Окончила школу, оценки выше среднего, год проучилась по обмену в США, после окончания гимназии несколько месяцев путешествовала с подругой по Азии, затем поработала в нескольких местах и поступила учиться на медсестру. Повстречалась с Давидом Бринкманом, два года спустя родила сына Альберта, они поженились, переехали из квартиры в Стокгольме на виллу в Стоксунде. После смерти Давида в две тысячи третьем году она продала виллу и купила небольшой домик в том же районе, где проживает вдвоем с сыном.
Эва остановилась, перелистала свои бумаги и продолжила рассказ:
– Сын Альберт – ее единственный близкий человек. Создается впечатление, что у нее нет хобби или каких-то особых интересов. Ее социальные связи трудно поддаются анализу: мы не знаем ее друзей, кроме подруги Клары, – той женщины, с которой она ходила в ресторан, когда ты следил за ними, Ларс. У меня пока все.
Снова заговорила Гунилла:
– Она и раньше была такой, до того, как мы ею занялись? Ходила по ресторанам с мужчинами? Или была скорбящей вдовой – и Гектор первый, кто заставил ее выбраться из панциря на свет божий?
– Пожалуй, что так, – ответила Эва.
– А именно?
– Что Гектор первый.
– Почему ты так думаешь? – уточнила начальница.
– Ничто не указывает на то, что она встречалась с мужчинами после смерти мужа, но я буду копать дальше.
– Эрик, что ты думаешь? – спросила Гунилла.
– На мой взгляд, это совершенно неинтересно. Вопрос в том, понравилась ли она нашему испанцу – в этом случае она будет выполнять важную функцию. В остальном вопрос лишен смысла.
В комнате наступила тишина, словно все, кроме Ларса, погрузились в свои мысли. Он смотрел на них, и его не покидало чувство, что он внезапно остался один. Гунилла очнулась первой:
– Ларс, ты можешь меня подвезти?
Они