Ее андалузский друг. Александр Содерберг
обернулся. Андерс стоял посреди гостиной, уставившись на него. Ларс положил плед обратно на диван.
– Чего ты добиваешься? – спросил он, пытаясь смотреть на него сердитым взглядом.
Андерс хохотнул. Смех перешел в кривую ухмылку, выражающую явное пренебрежение.
– Похоже, у тебя совсем напряженка с мозгами, – пробормотал он.
Ларс посмотрел ему вслед, когда тот пошел вверх по скрипящей деревянной лестнице. Сам он спустился на одну ступеньку вниз и перешел из гостиной в кухню. Здесь тоже чисто и прибрано. Ларс отметил большую вазу с цветами на окне, высокую тумбу с грубой столешницей посреди кухни… и темно-зеленую дверь, ведущую в кладовку. Он и не подозревал, что существует темно-зеленая краска такого оттенка. Раньше ему просто не приходило в голову, что в кухне разрешено иметь такую красивую дверь. Человек, который мог так обставить кухню, многое понимал в жизни. Ларс почувствовал, как все его органы чувств активизировались, тысячи мыслей и ощущений пронеслись сквозь него. Оставалось еще так много всякого, о чем Ларс Винге понятия не имел. Теперь он это осознал, и ему захотелось узнать. Хорошо бы хозяйка дома рассказала ему об этом…
Он поднялся по лестнице, стараясь не скрипеть ступенями. Андерс сидел на корточках возле ночного столика в спальне Софии. Ларс прислонился к косяку.
– Мы уже можем идти? – шепотом спросил он.
– Ты всегда такой зануда?
Аск еще раз проверил свою работу, поднялся и прошел мимо, толкнув Ларса плечом, после чего удалился вниз по лестнице, слишком громко топая.
Ларс остался стоять в дверях, оглядывая спальню. Большая двуспальная кровать, застеленная покрывалом. На ночном столике, где Андерс только что установил микрофон, стояла красивая чугунная лампа. Ковровое покрытие на полу, светлые стены, несколько картин – в основном в темных рамках. Разнообразные мотивы – большая одинокая бабочка, женское лицо, нарисованное углем на листе светло-коричневой бумаги, одна картина без рамы – нагромождение мазков глубокого красного цвета, наводящее на мысль о том, чего нет. Затем – картина маслом, изображающая большое живое дерево. Все прекрасно сочеталось. Ларс силился понять, как это возможно.
В глубине спальни он заметил двойную дверь цвета слоновой кости. Войдя в комнату и ступив на мягкий ковер, подошел и медленно открыл одну из дверей. Внутри оказался большой встроенный шкаф – почти как целая комната. Ларс нащупал выключатель. Теплый свет залил помещение.
Блузки и платья, висящие на деревянных вешалках. Под одеждой виднелись ящики – новые, из дуба. Ларс открыл один – украшения и часы. Открыл тот, который под ним: аккуратно сложенные платки, шали и еще украшения. Он наклонился и заглянул в третий ящик – там хранились трусики и лифчики. Этот ящик Ларс было поспешно закрыл, но тут же снова открыл, чувствуя, что уже давно нарушил все этические нормы, так что теперь уже все равно, можно продолжать.
Запустив руку в ящик, Ларс потрогал белье. Оно было шелковое