Публицистический интим. Александр Дунаенко
align="center">
Взгляд сквозь скрепы
Пастернак сейчас имя, которым гордится Россия. И перед всем миром, чтобы показать культурность свою и величие, мы говорим: – Вот, у нас были Лев Толстой, Пастернак.
И мир с нами соглашается. Да, нам есть чем гордиться: Лев Толстой, Пастернак, Гагарин.
Но шестьдесят лет назад наша страна думала иначе.
Партия и народ гневно осудили поэта за публикацию на вечно проклятом Западе «Доктора Живаго». В те времена народ думал одними мыслями с партией, и это казалось всем хорошо. Во всяком случае, безопасно.
Ну, народ – ладно.
Видные деятели литературы и культуры толпой, устраивая в дверях давку, ринулись в редакции газет и журналов со своими, личными осуждениями безродного космополита. Изощрялись в оскорблениях. Каждый старался укусить нобелевского лауреата побольнее, точнее швырнуть в него ком грязи.
Всё происходило «в едином порыве», при полном, всенародном, одобрении.
Кто был против – тот был отщепенец, продажная тварь, тоже – безродный космополит.
А против был поэт. Герман Плисецкий. И он не только пришёл на похороны Пастернака, что уже было преступлением, но и – стихотворение написал: «Поэты, побочные дети России! Вас с чёрного хода всегда выносили…».
И после этого стихи Плисецкого двадцать лет в Советском Союзе не публиковали.
Прошло время. Несколько монархов в России сменили друг друга, без всякой между собой родственной связи.
В какой-то момент даже показалось, что и Россия изменилась, стала другой. Пастернаком стала гордиться. И Герман Плисецкий, правда, уже незадолго до смерти, стал не только во всём мире, но и у нас в стране уважаемым поэтом.
А те, кто швырял в него грязью… Да, их фамилии тоже вошли в историю – они же кругом подписывались! Они же ХОТЕЛИ! чтобы их заметили ТАМ, одобрили, погладили по головке за их мерзости.
Ну, ладно… Время было такое…
Сейчас другое.
Другое?
Нет, «дорогие мои зайчики», как говорила Новодворская, песочные часы нашего времени перевернулись.
Мы, наконец, встали с колен и можем теперь взглянуть на мир через свои скрепы.
И – уже ничего не стыдясь, сказать-таки опять правду.
Вот Пастернак – травка эта – передал за границу свою рукопись? Продался за деньги ЦРУ итальянскому фашизму-империализму?
Посмотрим, наконец, жестокой правде в глаза: променял Родину этот отщепенец на дешёвую всемирную славу?
Ну, и чего же за него вступаться?
И Плисецкий все годы своего непризнания получал по заслугам. Значит – все деятели культуры, литераторы – дураки, а он один такой умный?..
Хорошо ещё, что не расстреляли.
Не расстреляли ведь?
Я таким образом подошел к Макаревичу нашему, Андрею.
Ведь не задумывался он о том, что предаёт, продаёт