Армия Наполеона. Олег Соколов
посту командующих армиями, в то время как в личности Даву император желал вознаградить, главным образом, службу, оказанную непосредственно ему, и меньше интересовался его известностью, чем его преданностью»[236].
Было ли производство Даву лишь наградой за его услуги и верность, или, быть может, император угадал в этом до этого не особенно известном генерале замечательные дарования, трудно сказать. Результат тем не менее был очевиден: Даву стал маршалом и вскоре одним из самых лучших полководцев Великой Армии. 14 октября 1806 года, когда 3-й корпус французской армии под его командованием разбил главную армию прусского короля, более чем двукратно превосходящую его силы, Даву вошел в бессмертие.
С этого момента император, не колеблясь, поручает ему самые трудные и ответственные миссии. Маршал безупречно командовал корпусом в польскую кампанию 1807 года, австрийскую кампанию 1809 года, а с 1 января 1810 года Даву, герцог Ауэрштедтский, князь Экмюльский, – главнокомандующий Немецкой армией, т. е. всех сил Империи, расквартированных на территории Германии и фактически проконсул огромного региона. В кампанию 1812 года князь Экмюльский командовал самым крупным 1-м корпусом Великой Армии, численностью в начале похода более семидесяти тысяч человек. В 1813–1814 годах он героически оборонял Гамбург, а в период Ста дней он был назначен на пост военного министра. Даву вошел в историю, как маршал Империи, ни разу не знавший поражений, прекрасный стратег и тактик, замечательные организатор и безупречный административный работник. Все признавали за ним «безграничную преданность, решимость, которая не отступает ни перед какими актами суровой необходимости, военный ум высшего порядка»[237].
Тем не менее князь Экмюльский был весьма непопулярен среди генералитета наполеоновской армии. Дело в том, что служить под его командованием для высшего офицера было делом, прямо скажем, непростым. Заботливый отец для солдат, справедливый начальник для младших офицеров, маршал был строг, подчас просто жесток и черств к своим непосредственным подчиненным, за исключением своих любимых дивизионных генералов Морана, Гюдена и Фриана. «Что бы вы ни сделали, даже во славу этого человека, он все равно считает, что вы сделали недостаточно, так что даже его сердитое молчание надо рассматривать как самую большую похвалу, которую можно от него получить»[238], – такую характеристику Даву вкладывает в уста бригадного генерала Готье автор знаменитых мемуаров барон Тьебо.
Мемуарист, желчный старик, в своем объемном труде свел счеты со всеми, кто когда-либо имел несчастье им командовать, так что многими его «фактами» можно просто пренебречь, но, увы, в случае с характером Даву подобных свидетельств слишком много. Так, генерал Лежен, так же, как Тьебо, сделал все, чтобы не служить под командованием Даву. Лежен предпочел даже отсидеть пятнадцать суток за неподчинение приказу, лишь бы не явиться для прохождения службы под командой князя Экмюльского
Ségur Rh.-R de. Un aide de Camp de Napoléon de 1800 à 1812. Mémoires du général comte de Ségur. R, 1894, p. 307–308.
Lort de Sérignan de. Napoléon et les grands généraux de la Révolution et de l’Empire. R, 1914, p. 163.
Thiébault D.-R-C.-H. Mémoires du général baron Thiébault. R, 1895, t. 4, p. 89.