Каникулы Каина: Поэтика промежутка в берлинских стихах В.Ф. Ходасевича. Ярослава Ананко
Примечательно, что Ханзен-Лёве полагает, что сам Тынянов четко разделял собственные литературно-критические и научно-литературные работы, маркером чего является применение псевдонима8. Замечание Ханзен-Лёве правомерно лишь частично – да, Тынянов многие свои фельетонно-критические статьи публиковал под псевдонимом Ван-Везен, но «Промежуток» был подписан настоящим именем. Так называемый Тынянов-критик – не «скрываемая» или игровая маска-ипостась, не alter ego Тынянова-ученого, а его неотъемлемая часть. Релятивация этой интегральности неоправданно каталогизирует и упрощает динамическое единство, жанрово-концептуальную тесноту тыняновской мысли.
Для косвенной поляризации Тынянова-критика и Тынянова-ученого – разумеется, в пользу второго, – знаменательно и сетующее замечание Омри Ронена о том, что Кирилл Тарановский9 вывел свой подтекстуальный метод из мандельштамовских страниц «Промежутка», а не из «принципиально более важных для русской теории межтекстуальности» тыняновских статей о Гейне и Тютчеве или о пародии10. Негласное противопоставление научных и критических работ Тынянова, прослеживаемое в замечаниях комментаторов и интерпретаторов, представляется не совсем обоснованным и умаляющим существенно важные методологические и эпистемологические особенности эксперимента, проведенного Тыняновым в «Промежутке». Последующие размышления о «Промежутке» призваны частично компенсировать эти издержки опоязоведения.
«Промежуток» написан в 1924 году, в одном из самых плодотворных годов Тынянова: тогда публикуется «Литературный факт»11, где впервые зондируется концепт литературной эволюции, который чуть позже станет центральным предметом вопрошания в одноименной статье12; анализу современной прозы посвящается статья «Литературное сегодня»13, выходит монография «Проблема стихотворного языка»14, тематизирующая особенности смыслообразования в стиховой речи, готовится литературный дебют исследователя – роман «Кюхля»15, в котором историко-литературное чутье Тынянова впервые артикулируется в новом беллетристическом пространстве. «Промежуток» находится в эпицентре этого многожанрового конгломерата16.
«Любой современник укажет вам пальцем, что такое литературный факт» – так будет сказано в статье «Литературный факт», во многом смежной проблематике «Промежутка»17. В качестве теоретика и историка литературы XIX века Тынянов программно апеллировал к критическим свидетельствам современников18, регистрирующим, по мнению исследователя, малейшие эволюционные сдвиги и оползни систем и парадигм19. Теперь, в «Промежутке» Тынянов сам перенимает и примеряет на себя роль непосредственного наблюдателя за текущим литературным процессом и формулирует основные
См. Hansen-Löve 1978: 514, Ханзен-Лёве 2001: 496.
См. Тарановский 2000: 42–44.
См. Ронен 2000: 424. О скептическом интересе Ронена к «Промежутку» (Ронен 1990, Ronen 2005) еще зайдет речь.
Тынянов 1924b.
Тынянов 1927.
Тынянов 1924c.
Тынянов 1924d.
Тынянов 1925.
Веские предположения о времени написания «Промежутка», «Литературного сегодня» и «Литературного факта» и формулировке основных положений статьи «О литературной эволюции» подробно изложены в примечаниях текстологов и комментаторов авторитетного издания Тынянова 1977 года: см. Тоддес, Чудаков, Чудакова 1977: 463–466, 471–472, 507, 518–526.
Тынянов 1977: 257.
Характерный пример из работ того же 1924 года – отправные цитаты из Степана Шевырева и Ивана Дмитриева при формулировке проблемы «автоматизации известной системы стиха и спасения конструктивного значения метра путем ломки этой системы» в «Проблеме стихотворного языка» (Тынянов 2004: 11–12).
Образ оползня – ключевой для другой «критической» статьи Тынянова 1924 года, посвященной ситуации прозы, – «Литературное сегодня». Сама фигура «оползня» и ее метафорических производных (Тынянов 1977: 162–163) по-своему остраняет и пародирует центральные для формализма тех лет понятия «сдвига» и «смещения». Об автореференциальности терминологической метафоры оползня в работах формалистов см. Киршбаум 2009.