Каникулы Каина: Поэтика промежутка в берлинских стихах В.Ф. Ходасевича. Ярослава Ананко
Тынянов неоднократно отмечает обобщающие искажения «оптических законов истории», которые не позволяют зафиксировать напряженную внутреннюю борьбу и первопроходческое движение и брожение в литературном «промежутке», который кажется «тупиком»23. Причина, по Тынянову, в том, что из историко-литературного «далека» зрение останавливается прежде всего на готовых и впоследствии канонизированных вещах. В «промежутках» мотор инерции больше не работает, устоявшиеся приемы и системы уже более не эффективны, а новые еще не стали главенствующими24. По отношению к «промежутку» из историко-литературной перспективы создается в лучшем случае превратная картина стагнации, тогда как «промежуток» – не столько статус, сколько модус, в котором происходят ревизия инертности и поиск потенциальных литературных фактов, время (в маске безвременья) активной работы над еще не цельной, но стремящейся стать «готовой» «вещью», предметом и двигателем будущей канонизации.
Статья Тынянова – констатация и перформатив, «Промежуток» не только документирует одноименное явление, но и создает его самим заявлением, провозглашает феноменом современной поэзии и делает литературоведческим фактом. Промежуток, незаметный из исторической перспективы, виден только изнутри. В этом смысле статья Тынянова представляет собой практическую попытку имманентно-инсайдерского взгляда на литературу, корректирующего погрешности ретроспективного перечтения. Если «Промежуток» и является критической и полемической статьей, то не в последнюю очередь по отношению к самой себе, к издержкам собственных историко-литературных моделей реконструкции. Не случайно уже в первом предложении статьи Тынянов проговаривает особенную сложность описания «промежутка»: «Писать о стихах теперь почти так же трудно, как писать стихи»25. Это сопоставление и сопряжение поэзии и метарефлексии, письма и критики предполагает включение собственного текста Тынянова в характеристику промежуточности. Само слово «промежуток» несет в себе не дихотомию «науки» и «критики», а семантику нахождения между дисциплинарно-дискурсивными межами, промежуток – лиминальное явление и самосознание, маркирующее эти границы, но вместе с тем и критикующее их нормативность. Статья «Промежуток», констатирующая идентификационный кризис поэзии и отсутствие адекватного (мета)языка, – пример, симптом и видообразующий признак промежутка26.
Не случайно Юрий Лотман, отталкиваясь от тыняновской метафорики, отмечает «промежуточное положение» русской культуры как области «динамичности, нестабильности и постоянной внутренней противоречивости»; методологическая сложность для исследователя состоит в том, что он тоже находится в «позиции» промежутка – постоянной реставрации того, «что уже не и еще не является моделью»27. «То, что перестает быть» находится «в столкновении с тем, что начинает быть»,
Там же: 169, 172.
Ханзен-Лёве называет этот момент парадигматизации «пиком канонизации» («Gipfel der Kanonisierung», Hansen-Löve 1978: 385, Ханзен-Лёве 2001: 372).
Тынянов 1977: 168.
В свете (само)критичного пересмотра историко-литературной оптики, составляющего метаимператив «Промежутка», парадоксальным предстает паратекстуальное решение Тоддеса, Чудакова и Чудаковой – пожалуй, самых компетентных текстологов и комментаторов Тынянова, редакторов до сих пор незаменимого издания Тынянова 1977 года – включить «Промежуток» в раздел «История литературы» (см. Тынянов 1977: 573). Возможно, в будущем, в духе самого Тынянова, имеет смысл издавать его тексты (в том числе «художественную прозу», рассказы и романы) хронологически. Тогда станет более осязаемой сукцессивная динамика творчества Тынянова, многожанровая, но и диалектически цельная в своей взаимодействующей гетеротекстуальности. Тогда еще фактурнее проявятся периоды плодотворной инерции и моменты революционных скачков мысли формалиста.
Лотман 2002a: 226–228.