Последний бумажный журавлик. Кэрри Дрюри
я должен сказать,
должен тебе передать
эту память.
Там, в коробке, покоится книга.
Старше всех, что я видела.
На обложке – ни слова не разобрать,
переплет истрепался,
и ни одной страницы.
Он открывает ее.
Нет, все же
одна страница осталась.
И эту – последнюю —
дедушка вырывает.
Складывает ее.
Загибает один уголок
и другой.
Так сложно.
Так ловко.
Будто он тысячу раз это делал.
– Выслушай все до конца.
А потом – осуждай,
проклинай,
ненавидь меня
или прости,
но сначала —
выслушай
до конца.
Он ставит на полку
бумажную птицу —
журавлика.
– И помни о том,
что услышишь.
Часть вторая
6 августа 1945
История дедушки
Помню, это было за несколько дней до моего восемнадцатилетия. Я лежу на полу в доме моего друга Хиро, разглядываю книгу. Я устал. Вчерашняя ночь оказалась долгой: нас с мамой разбудила воздушная тревога, и мы потащились в бомбоубежище – мы уже знаем этот путь наизусть и даже во сне нашли бы туда дорогу. Вражеские самолеты часто летают над нашим городом, Хиросимой. К счастью, ни одной бомбы еще не сбросили.
Сегодня утром снова гудели сирены, но не сильно. Мы решили, что особенной угрозы нет, и мама отправилась на работу, а я просто радовался редкому отдыху от постоянной борьбы за жизнь во время налетов.
Стрелка часов подходит к восьми. Я вдыхаю теплый воздух ясного летнего дня, и все мои невысказанные страхи, все мое беспокойство уходят с выдохом.
Передо мной книга, и целый день впереди – день с лучшим другом. Значит, все хорошо.
Я дочитал до четвертой главы и перевернул страницу, а Хиро заварил нам улун.
– Да ты за всю жизнь этого не прочитаешь! – пошутил он, складывая игрушки – их разбросала Кэйко, сестренка Хиро, собираясь в детский сад – мы с ним каждое утро провожали ее туда.
Книга называется «Повесть о Гэндзи».
Я смотрю на страницы и вспоминаю, как отец подарил ее мне – в день, когда ушел на войну…
– Вот тебе – первый в мире роман! – сказал он и вручил мне тяжеленные четыре тома.
– Ничего себе, какой огромный! – ответил я.
– Зато будет чем заняться, пока меня нет. Обещай только, что прочитаешь. Это чудесная история, полная любви и боли. Она многому научит.
И я пообещал.
А потом я пролистал страницы и заметил его довольную улыбку. Папа наклонился ко мне – я почувствовал знакомый запах мыла, шампуня и табака и подумал, как же давно мы с ним не общались вот так близко.
– В книгах есть какое-то волшебство, – прошептал он мне на ухо.
Я поднял голову – хотел посмотреть ему в глаза, но он уже развернулся и направился к двери.
– Кстати, можешь переплести их в одну, – сказал он через плечо. – Глупо было бы потерять концовку.
Я последовал его совету и всюду носил под мышкой эту четырехтомную книгу, читая каждую свободную минуту и веря в книжное волшебство, о котором