Колода предзнаменования. Кристина Линн Эрман
в комнату для чтения и собиралась с мыслями, прежде чем зайти внутрь и накричать на своих детей.
Мэй хотелось взвыть от досады. Хотелось впиться окровавленными ногтями в землю. Хотелось потянуться через фамильный деревянный стол и расцарапать самодовольную ухмылку на лице брата.
Вместо этого она задушила свои эмоции, пока в ее голосе не остался только лед.
– Ты вернул Харпер ее воспоминания, – сказала она Джастину. Это не был вопрос. – Она превратила наше дерево в камень, а ты все равно приполз к ней на коленях.
Джастин вздрогнул.
– Моя личная жизнь тебя не касается.
– Касается, если она приводит к прямой атаке на всю нашу семью! – Мэй покачала головой.
– Наша мама поступила неправильно, – хрипло ответил он. – Я хотел исправить ее ошибку. Разве ты хотела не того же с Вайолет?
Джастин многозначительно на нее посмотрел, и Мэй охватила паника. Она надеялась, что он пропустил мимо ушей намек Харпер во время их ссоры, но очевидно, что нет.
Прежде чем она успела ответить, дверь скрипнула, и в комнату вошла Августа со своими огромными мастифами. Черные челюсти Брута задрожали, когда он обвинительно гавкнул на нее, и сердце Мэй кольнуло болью. Даже собаки злились на нее.
Она повернулась к Августе и с ужасом заметила разочарование во взгляде матери… направленном не на Джастина, а на нее.
– Ты рассказал ей, – выдохнула Мэй, глядя на брата. – Ты рассказал ей…
– Хватит криков, – спокойно сказала Августа, садясь перед ними. – Да, Мэй, твой брат рассказал, что, судя по всему, по городу ходит слух, будто это ты помогла Вайолет вернуть память. Это правда?
Сидя лицом к лицу с матерью, Мэй ничего не могла сделать, кроме как стыдливо кивнуть.
Скулы Августы пошли желваками.
– Что ж, ясно. Вы снова меня обманули. Джастин, с этой секунды ты под домашним арестом. Никаких марафонов. Никаких вечеринок. И определенно никаких патрулей.
Джастин напрягся, но кивнул.
– А что насчет того, чтобы Харпер присоединилась к нам? – спросил он, выпятив подбородок.
– У меня назначена встреча с Джунипер Сондерс, чтобы обсудить это. Ты тоже можешь пойти, если хочешь. А теперь… – она перевела взгляд на Мэй. – Выйди. Мне нужно поговорить с твоей сестрой.
Это и наказанием толком нельзя назвать, поняла Мэй. Джастина, как обычно, наградили за его проступки, в то время как ее вот-вот выпотрошат за них.
Она посмотрела в глаза матери, ожидая, когда та обрушит на нее топор.
– Ох, Мэй… – Лицо Августы было так похоже на ее собственное, однако Мэй не могла его прочесть; Августа научилась скрывать свои эмоции задолго до рождения дочери. – Будущее этого города очень долго лежало на моих плечах. Скоро оно будет возложено на твои плечи, и я должна знать, что ты способна нести эту ношу.
Мэй услышала нотки сомнения в ее словах. Это недоверие всегда было камнем преткновения между ними, потому что Мэй никогда не становилась первым выбором Августы, и они обе этого не забудут.
– Я способна, –