Метроном. Михаил Дынкин

      – Не хотел появляться на свет, так

      и не спрашивал вроде никто.

      Но запомнил кленовую ветку,

      майский вечер и вопли котов.

      Как несли на руках в коммуналку,

      а позднее вели в первый класс.

      Собирали с товарищем марки,

      он калекой вернулся как раз

      из Афгана, но это спустя лет

      десять что ли (точней не могу).

      Дальше тянется то, что не тянет

      вспоминать. Понимаешь?

      – Угу.

      Понимаю.

      – Женитьба и служба.

      Недомолвки. Скандалы. Развод…

      Сам не знаю, кому это нужно.

      – Никому, – говорит и берёт

      сигарету.

      – А кто говорит-то?

      – Человек без особых примет.

      Сядет рядом и тут же сгорит он

      или, может быть, скажет:

      – Привет!

      Ты бы это… Начнём всё сначала, —

      усмехнётся, поправит парик…

      И увижу: за чашкою чая

      сам с собою толкует старик.

      Привалился спиной к батарее,

      дочку с зятем имея в виду;

      привели его в дом престарелых,

      а сказали, что в школу ведут.

      схоронил трёх жён теперь уже не ходок

      делит квартиру с призраками и кошкой

      и соседи слева зовут его «кабысдох»

      а соседи справа «зомби» и «старикашкой»

      призраки оживляются по ночам

      щёлкают пальцами пахнут тоской и потом

      а потом наступает утро и огненная печать

      заверяет действительность или что там

      он поднимает к небу слезящиеся глаза

      и немедленно забывает зачем их поднял

      у него на щеке зелёная стрекоза

      а на подбородке вчерашний полдник

      он вышел за хлебом упал на газон и спит

      и снится ему как у окна в гостиной

      пыльное кресло качается и скрипит

      покрываясь сизою паутиной

      После 60-ти стал замечать,

      что смерть уже близко;

      и пахнет она чем-то женским – левкоями ли, пачулями.

      И на всём печать какая-то неразличимая.

      И птицы летят низко.

      Еле-еле звучат.

      – Закрой окно, холодно, – жене говорит он.

      Сам сидит на стуле, чем не конная статуя?

      И лунный свет омывает профиль его небритый,

      в шарики ртути скатываясь.

      В 65 совершил экскурсию в Шибальбу.

      Вышел из комы и затаил обиду.

      Там, под землёю, нет вакантного гида —

      слишком много туристов к разрушенным пирамидам,

      а его… видали в гробу.

      Впрочем, трудно сказать, так ли оно на деле,

      если ты действительно кончился

      и астральному телу некуда возвращаться.

      Вот он смотрит в зеркало, а из зеркала смотрит демон —

      весь