Агат Кристин: Кубок Стихий. Иван Бестужев
сестренка, я понимаю, что ты хочешь мне помочь, но мне сейчас нужно побыть одному, – глухо, каким-то не своим голосом, произнес Агат.
Все прекрасно поимая, она кивнула и направилась к двери. Он окликнул ее у самого выхода.
– А может я и в самом деле неудачник и мне не стоит позорить нашу, столь благородную, семью своим присутствием. Может, последовать примеру Барзивилла и покинуть этот дом?
Взявшаяся уже было за ручку двери девушка, резко развернулась и одарила брата суровым взглядом.
– Болван! – жестко констатировала она. – Хватит молоть чепуху.
Она еще о чем-то ему возмущенно говорила, но брат уже ее не слушал. Полностью погрузившись в свои мысли, он молча наблюдал, как в наступающих сумерках сами собой зажигались уличные фонари.
На выходе из комнаты брата, Алину встретил молодой человек, лет восемнадцати в долгополом костюме ученика королевской магической академии. Серые глаза, светлые волосы и вообще схожие черты лица давали возможность угадать в нем брата Агата и Алины – Микаэля.
– О, древние драконы! – воскликнула Алина, схватившись за грудь. – Малек, ты меня напугал! На кой черт ты шастаешь по дому в капюшоне, словно привидение?
Не сдержавшись, сестра ударила брата кулаком в грудь. Не больно.
– Привидений не бывает.
– Малой, мне сейчас не до шуточек…
– Прости, так торопился, что совсем забыл, – улыбнулся Микаэль, скидывая с головы капюшон, но тут же его улыбку, как корова языком слизнула. – Как он?
– Плохо ему, – насупилась дочь дома Кристинов, теребя брата за пуговицу сюртука. – Хуже, чем в прошлый раз. Чушь всякую молоть начал. Я ему сказала, что он дурак, но он, кажется, этого не понял.
– Так может, меня поймет? – Микаэль ударил кулаком в ладонь и между пальцев у него проскочили голубые искорки. – Сделаю ему внушение с занесением в грудную клетку, меня он точно поймет. Ты знаешь, у меня хорошо это получается.
– Даже не смей его сейчас трогать! – Алина схватила младшего брата за ухо и поволокла прочь от спальни старшего, надеясь, что Агат не слышал всю эту их возню, под дверью.
– Ай, пусти, больно! Меня-то за, что?
Оттащив брата за угол в коридор, Алина приперла его к стенке и, уперев указательный палец ему в грудь, пригрозила:
– Я тебя, малой, прекрасно знаю. Ты Агатика вечно магией обижаешь. У него сейчас на душе тошно. Не приставай сейчас к нему.
– Хорошо-хорошо, не трону я его, – поднял руки в миролюбивом жесте самый младший из Кристинов. – Просто я тоже за него переживаю. Хочешь, просто поговорю с ним по душам… по-братски.
– Обязательно, – в задумчивости оглянулась Алина в сторону двери спальни таршего брата. – Но не сейчас. Попозже.
Кабинет камергера королевского двора полностью соответствовал высокому положению своего хозяина. Дорогая палисандровая мебель, ореховый паркет, мраморный камин и серебряные шандалы, освещавшие комнату в наступивших сумерках. Сам Александр Кристин сидел за письменным