Рядовой. almerto
его посасывать, стону от накатившего желания и чуть прижимаю его голову к своему члену. Он задыхается, но не дергается даже. Расставляю ноги пошире и, задыхаясь, шепчу:
– Циате! Давай… да… да!!!
Тот встает с колени и, встав ко мне спиной, присаживается на мой член. Охаю от его тесной глубины и, сжав его бедра, вскидываю его на себя и, приподняв так, насаживаю его не до конца на себя, боясь, что сделаю больно. Он и сам стонет от ритмичных движений. Он кончает первым, а я уже не могу сдержаться и что-то шепчу ему невнятное, не понимаю своего утробного и кусаю в районе шеи, там, где она только начинает переходить в плечо, он стонет от боли, но я удерживаю, пока наконец, сжав его еще сильнее на себе, не начинаю кончать, погружаясь в него все глубже и глубже, так, что насаживаю до конца. Он пытается вырваться из моей мертвой хватки, но я сам уже не могу себя остановить. Понимая, что делаю ему больно. Вдруг он замирает и начинает дергаться на мне так, что я уже прихожу в себя и пытаюсь его снять. Но он лишь еще раз кончил. Успокоено выдыхаю и отдаюсь своему желанию полностью.
Давно я не знал такой шлюхи, вернее, мое тело не знало такого выносливого человека, что сможет меня выдержать и не убежать. Я вытрахивал его уже полностью во всю силу до утра. То медленно, то быстро, кончая как киончо. И потом, оставив его спящим и уставшим, приплатил ему сверх золотой и довольный пошел уже в свой номер. Там, завалившись в свою постель улыбнулся этой хорошо закончившейся ночи. Пусть я и был без Циате, но время я выиграл. Теперь могу и без дрочки в кулак долго обходиться. Шлюха был самое то. Словно для меня рожденный. Остальным всегда больно делал.
Проснулся я лишь днем. И, виновато улыбаясь Аштану, протянул медяки.
– Иди, принеси нам поесть. Нам крышу сегодня…
Тот, не дослушав, умчался вниз и вскоре уже вошел, держа перед собой огромный поднос с едой. Его потряхивало от аппетита, что, видно разыгрался, и он, смяв свою порцию, жадно поглядывал на мою. Пришлось сказать:
– Иди, еще бери себе. Я и сам кушать хочу, – вновь протягивая ему медяк. И он вновь умчался.
– Дядь, там, говорят, шлюху какую-то в номере убили, – сказал он, едва вошел, и я, обмотав бедра, так и рванул в тот номер, где я был вчера. Но, слава богам, там не было никого, кроме той маски. Странно, он забыл ее?! Взяв маску со стола замер и, войдя в свой номер, спросил у Аштана.
– А что, никто не сказал, что за шлюха? Девка, али парень?
Тот лишь пожал плечами и спросил удивленно:
– А что ж парню-то шлюхой быть?
Я покраснел, стыдливо отводя взгляд, и кивнул.
– И вправду, что. Ну, ладно. Ты кушай, не отвлекайся.
Сказал и от стыда чуть не сгорел на месте. Все!!! Мне надо быть примером, значит, никаких теперь мужских объятий. Надо женщину найти. Чтобы ему полноценно семью заменить. Хотя, совершеннолетний он теперь. Ему, наоборот, никаких изменений не нужно, будет бояться, что отвернусь от него. Ладно, поживем, увидим.
Поев и сполоснувшись, наконец-то пошли к нашему уже дому и едва подошли, как я увидел