Серафина. Рейчел Хартман
ему было меня не услышать.
Со стороны собора послышались крики; на площади раздался торопливый стук копыт. Зашумели волынки – наконец-то явилась стража. Сыны святого Огдо бросили шляпы в воздух и растворились в толпе. Двое прыгнули через перила моста; раздался одинокий всплеск.
Орма сидел на корточках перед помятым саарантрасом. Я бросилась к нему против течения разбегающейся толпы. Обнять не осмелилась, но облегчение мое было так велико, что я опустилась на колени и взяла его за руку.
– Спасибо Всесвятым!
Орма стряхнул мою руку.
– Помоги мне поднять его, Серафина.
Я перебралась на другую сторону и взяла новоперекинувшегося под руку. Он тупо уставился на меня; голова перекатилась на мое плечо, вымазав мне накидку серебристой кровью. Я затолкала отвращение в глубь сознания. Мы подняли раненого саара на ноги и поставили прямо, но он отмахнулся от нашей помощи и встал, покачиваясь на морозном ветерке.
Капитан стражи, принц Люциан Киггс, шел к нам, и люди расступались перед ним, будто волны перед святой Фионнуалой. На нем по-прежнему было траурное белое облачение – короткий плащ с длинными широкими рукавами, но горе на лице принца уступило место показательному раздражению.
Я потянула Орму за рукав.
– Пойдем.
– Не могу. В посольстве зафиксировали сигнал с моей серьги. Нужно оставаться рядом с новоперекинувшимся.
Мне не раз приходилось видеть незаконнорожденного принца при дворе, но только издалека, в переполненных залах. Он имел репутацию проницательного и упорного следователя, все время работал и не был столь же общителен, как его дядя Руфус. Он не был и столь же красив – никакой бороды, увы – но, увидев его вблизи, я почувствовала, что ум, которым светились его глаза, с лихвой восполнял этот недостаток.
Я отвернулась. Псы небесные, у меня все плечо в драконьей крови!
Принц Люциан не обратил внимания на нас с Ормой и, тревожно хмуря брови, сказал новоперекинувшемуся:
– У вас кровь!
Тот поднял голову, давая себя осмотреть.
– Все не так страшно, как выглядит, ваша светлость. В человеческих головах очень много кровеносных сосудов, которые легко лопаются…
– Да-да. – Принц, прищурясь, поглядел на рану и жестом приказал одному из своих людей поторопиться с водой и чистой тканью. Новоперкинувшийся открыл флягу и вылил воду прямо себе на голову. Она бесполезными ручейками потекла вниз, намочив ему камзол.
Святые на Небесах, он сейчас заработает обморожение, а сливки гореддской знати стоят вокруг и ничего не делают… Я выхватила тряпку и флягу из рук покорного саара, смочила ткань и показала, как промокать ею лицо. Он последовал указаниям, и я снова отступила назад. Принц Люциан сердечно кивнул в знак благодарности.
– На редкость очевидно, что вы новичок, саар, – сказал принц. – Как вас зовут?
– Базинд.
Больше похоже на отрыжку, чем на имя, подумалось мне. В темных глазах принца, конечно, светилась