Синий маяк. Ксения Литвинова
и выглядываю на улицу: не мелькнёт ли в чёрных небесах чёрная тень? Пока не мелькает.
В пасмурную погоду высовываться из окон ещё терпимо. К кровожадным стаям на улицах я притерпелся. Они всё так же воют и бесятся, и оставляют следы крови на мостовой и на стенах. Но ни разу не просились в гости.
Но в ясные ночи город страшит иным, неведомым образом. При лунном свете становятся видны чёткие тени домов. Не развалин, а стройных высоких зданий со шпилями, балкончиками и флажками. В окнах этих зданий брезжит неверный свет, а иногда мелькают человеческие фигуры. Даже в том проёме, у которого я стою. Это нагоняет дрожь – словно жители до сих здесь, навеки вписаны в этот город, которому я не знаю названия. Я понимаю, что это магия, а не повод сходить с ума. Но всё равно жутко. Если задержать дыхание, я слышу, как переговариваются те фигуры в окнах. Или это снова звенит песок? Или листья… Запах здесь такой же, как в лесу – холода и горькой гнили. Пропади оно всё.
Не следует ночью подходить к окнам. А тем более шататься по лесу. Ночью надо спать в своей постели, вот что. Я убеждаюсь в этом через пару недель скитаний. Когда нахожу на одной из стен свой же знак, нарисованный белой краской. Я помечал деревья, а не дома, но какая разница? Выходит, что улица вовсе не ведёт на другой конец города. Она вообще непонятно, куда ведёт.
Это меня удручает, но я ведь не задавался целью пересечь город! Найду Эйку, и можно возвращаться! Запасов мне хватает, в домах сухо и…
И тут, пока я сижу под белой закорючкой и думаю, как вырваться из лабиринта, мне в горло упирается клинок. Поразительное дело! Я понятия не имею, откуда взялась новая напасть. Я просто поднимаю голову и вижу маленькую фигурку, до ушей замотанную в тряпье того же оттенка, что и стены. Даже ресницы у этого явления присыпаны пылью, а глаза очень светлые, почти прозрачные. И чрезвычайно настороженные.
– Ты – человек, – выдыхаю я потрясённо.
Обалдеть! Они существуют. Я бы меньше удивился дракону.
– Ты – идиот? – подозрительно уточняет фигурка, и клинок больно царапает кожу.
По-моему, это даже не меч – больше похоже на шампур, такие штуки, на которых жарят мясо. Но всё равно лезвие колется, и я осторожно проталкиваю ладонь между остриём и своей шеей.
– Не пускай здесь кровь, – предостерегаю я. – Мало ли, кого приманишь.
Этот резон действует. Лезвие немного отодвигается и застывает, чуть подрагивая, на уровне моих глаз.
– Что ты такое? – спрашивает суровый незнакомец. – Я давно иду по твоим знакам, имей в виду.
И что тут иметь в виду? Отдельные слова я разбираю, но суть ускользает. У незнакомца какой-то странный выговор. У него – у неё. Мне кажется, это ребёнок. Но здесь в упор не различишь, что кажется, а что есть.
– Я живу на маяке, – отвечаю я как можно яснее. – Я впервые ушёл с берега. Знаки рисовал, чтобы не заблудиться.
Фигурка – наверное, это всё-таки девочка – прячет шампур в ножны у себя за спиной и делает шаг назад.
– Маяков не осталось, –