Анна, Ханна и Юханна. Мариан Фредрикссон
сказать, что Ханну ждут дома на праздник, погостить у родителей.
В субботу Бруман поднялся спозаранку и принялся за уборку дома. Мебели у него было мало – стол и скамья, – поэтому уборка не заняла много времени. Хоть и бедно, но зато чисто.
На плите стоял старый глиняный горшок. Йон хорошенько его вымыл и отправился в лес нарвать цветов. На дворе стоял конец августа, Йон миновал березовую рощу и нашел наконец то, что искал, – полянку с белыми и синими колокольчиками. Они уже, правда, начали вянуть, но Йон оборвал подсохшие листья и поникшие цветки.
В конечном итоге букетом он остался доволен.
Днем в субботу старая Анна взяла Ханну с собой в Бротен. Майе-Лизе Анна сказала, что они обе – она и Ханна – пойдут в лес. Анна хотела нарвать растений для приготовления лекарств. Майя-Лиза удивилась, но Ханна обрадовалась – она любила бродить по лесу.
Они подошли к дому у мельницы, где Ханну с нетерпением ждал Йон Бруман. Анна сказала, что ей надо поискать белену на северных холмах, и исчезла.
Йон показал Ханне свое жилище. Она нашла его просто величественным. Превосходный дом, с комнатами и кухней – с двумя окнами с видом на озеро, да еще ночная сторожка.
Йон говорил без умолку, но Ханна не столько вникала в смысл его слов, сколько вглядывалась в выражение лица. Ему нужна женщина в доме, и Ханна незаметно сжимала в руке амулет.
Когда же Йон заговорил о свадьбе, Ханна впервые по-настоящему изумилась.
– Но мальчик… – выдавила она из себя в конце концов.
Бруман поспешно кивнул: конечно же он подумал и об этом. Мальчика она возьмет с собой, и он, Йон Бруман, станет о нем заботиться. Они очень быстро договорились, что Йон примет на себя ответственность за ребенка.
Она не совсем его поняла, и он стал терпеливо ей объяснять, что ему надо поговорить с ее родителями, с пастором, а потом оформить все необходимые бумаги, чтобы его назначили опекуном Рагнара.
– Мы пока совсем мало друг друга знаем, – сказал он.
Тут Ханна улыбнулась в первый раз и сказала, что ей кажется, будто они уже лет десять знакомы.
– Жизнь наша будет нелегкой, – сказал он. – Придется много работать.
– К работе мне не привыкать, да и запросы у меня невелики.
Она явно испугалась, и Бруман поспешил исправить свою оплошность:
– Еды хватит и тебе, и малышу.
Ханна улыбнулась еще раз, вспомнив слышанную в детстве поговорку – в доме мельника никогда не бывает хлеба. Но улыбка быстро угасла, когда Ханна посмотрела на разбитые мостки и вспомнила, как погиб прежний мельник: он вышел на мостки, доска под ним подломилась, и он упал прямо в водопад.
Вскоре вернулась Анна и заговорила о том, что все дело надо сохранить в тайне. Ни одна душа не должна ничего знать до оглашения обручения в церкви. Сперва следует выправить все бумаги об опекунстве, и чтобы люкканские Эрикссоны не вступились за Рикарда и не сохранили его отцовства.
– Тебе надо как можно скорее переговорить с Августом, этот человек умеет молчать, –