Мельница Морквина. Валентин Вадимович Бердичевский
так я сам, своими руками и вырву твое сердце. Лучше одному на троне, чем вампира подле себя держать.
– Я вам не мешаю?– спросил Тимофей.– Может, мне позже зайти…
– Не обращай внимания, дело семейное.– «Король» немного успокоился, огладил ухоженную седоватую бородку.– В каждой избушке, так ага, так ага, свои погремушки. Ты сам-то, чей будешь? Да ты не бычься, я и так вижу – хитрый мельник тебя вместо себя подослал. Верно? Знать, скоро и сам пожалует. Совсем страх потерял этот боров. Так и кружит у замка. Принцесса ему покоя не дает, любит он ее. Да видел ли он себя в зеркале, деревенщина?! Но хитер – первым не пошел – тебя, доверчивого, подставил. Вот и верь колдунам…
Оборотень еще что-то говорил, мерзко хихикая, спрашивал, но Тимофей уже не слушал.
Он силился понять, жива ли затаившаяся у него на груди змея?
Словно угадав его мысли, Спилгрим рывком разодрал на нем одежду, с отвращением отдернул руки, отскочил, как ужаленный в сторону.
– Какая гадость!!
С груди Тимофея на него смотрела, не отрываясь, холеная зеленоглазая гадюка. Пасть у змеи была угрожающе раззявлена, раздвоенный язык быстро сновал взад-вперед. На изогнутых клыках зрели полупрозрачные капельки яда.
– Что за люди?! Идут в замок, к принцессе, а что за пазухой? Змея! Точно колдун и видно, презлой.– Вампир обернулся к «королю».– Пытать его и на костер!
– Оно бы и так,– король мечтательно улыбался.– Но жизнь в роскоши размягчает. Нет у меня былого задора ни к пыткам, ни к казням. Подобрел я тут. Живу с королевой в любви и согласии. Вот принцессу за тебя отдам, внуки пойдут…. Ведь главное в жизни что? Семья…. И потом: начни его тут пытать, он кричать станет, кровь кругом, грязь. Что люди скажут о своем добром короле? Думай, Спилгрим, о хорошем!
Оборотень вконец расчувствовался, по- отечески приобнял будущего зятя.
– Мы здесь все свои, лицемерить нам ни к чему. Ты, юноша умный,– сказал он, обращаясь к Тимофею,– по всему видно, тоже из колдунов будешь. В другое время я бы подумал над твоей судьбой. Но сейчас не до тебя. Свадьба дочери на носу, хлопоты, сам понимаешь. Так, что не обессудь и, как говорится, в добрый час. А о Морквине не тревожься, мы о нем позаботимся.
И с этими словами он повернул фигурку короля на шахматной доске.
Каменная плита под ногами Тимофея провалилась и, хватив ртом воздух, он рухнул в преисподнюю…
… А Морквину так и передам:
– Сделали, мол, что могли, но не судьба. Вампир больно шустрый оказался, уйти не успели. Ты, Тима, свое отмучился, спи себе спокойно. Не зря соломку таскал, все помягче тебе будет…
Тимофей разлепил потрескавшиеся губы. Или – после страшного падения – у него началось раздвоение личности и он разговаривает сам с собой, или этот благостный, с шепелявинкой голос принадлежит все же уцелевшей змее, и он его понимает.
Так или иначе, но эти добрые слова возымели обратное действие. Вместо того чтобы тихо отойти в лучший мир, Тимофей ощутил небывалый прилив злости.
– Жалостливый ты,– еле слышно выдохнул