Мать всех грехов. Александр Александрович Габиев
С тех самых пор лицо Олега было обезображено огромным глубоким шрамом, тянущимся от края левого глаза и до самого подбородка. Но месть стаи была бы не полной, если бы она не наказала и Милу, посмевшую сделать неправильный выбор, посмевшую жалеть изгоя, достойного лишь презрения. Ее стали травить и унижать так же, как травили и унижали Олега, не давая ей прохода. Увы, ей не хватило сил сопротивляться, в ней будто что-то надломилось, она стала замкнутой и молчаливой и уже не была той прежней веселой и жизнерадостной девчонкой, какой Олег узнал ее почти год назад. Родители вскоре забрали Милу из школы, не раз прокляв это ужасное место, и переехали в другой район, а Олег остался наедине со своей судьбой и своим приобретённым уродством лишь усугубившим и без того жестокие издевательства, которые теперь стали куда изощреннее. В добавок ко всему, отец стал еще чаще колотить его, называя трусом и слабаком, не способным даже постоять за себя. Именно тогда вездесущая и мудрая тьма, улучив самый подходящий момент, впервые лизнула своим черным языком его детское сердце. Красавица не смола спасти своего принца, и он превратился в чудовище. Когда Олегу исполнилось четырнадцать, он понял, что устал от постоянных унизительных побоев и оскорблений, незаметно выкрал ключи от гаража, где стоял старенький отцовский москвич и сделал их копию. Олег знал, что отец часто копался по вечерам в своей машине и как правило в одно и тоже время, с обреченным упорством Сизифа стараясь продлить жизнь этой древней развалюхе, которая явно вызывала в его душе куда более теплые чувства, чем собственный сын. В один из таких вечеров Олег заблаговременно проник в гараж, захватив с собой пачку сигарет, достал из багажника канистру с бензином и облил машину, пол и стены, после чего быстро вышел и спрятался неподалеку, а когда пришел отец, незаметно последовал за ним. Войдя в гараж, Петр быстро учуял запах бензина и тут же почувствовал, как ему в спину плеснули чем-то жидким и маслянистым. Он инстинктивно обернулся и увидел стоящего перед ним Олега, держащего в одной руке дымящуюся сигарету, а в другой – канистру. В тот самый миг он все понял, но предпринять что-то уже не успел. Он лишь в изумлении взирал на сына, не в силах поверить в его намерения и, кажется, не осознавая свой близкий конец. Этот взгляд, наполненный животным страхом, растерянностью и отчаянием, стал для Олега своеобразной компенсацией за причиненные страдания. Отшвырнув пустую канистру, он бросил сигарету под ноги отцу и весь гараж в считанные секунды заполыхал ярким пламенем. Наблюдая как истошно кричащий огненный шар выбежал из гаража и рухнул на землю, Олег с трудом сдерживал гомерический хохот, вырывавшийся у него из груди, а все его тело сотрясали сильнейшие судороги.
Принимая во внимание личность погибшего, пожар сочли несчастным случаем и не стали особо разбираться в обстоятельствах произошедшего. Что же до его осиротевшего сына, то ему теперь надлежало отправиться в детский дом, поскольку родственников, желающих взять