Недосказанность на придыхании. Татьяна Миллер
поблагодарите же их за меня, пожалуйста.
ПИСЬМО 24
У мужчин с Ближнего Востока особый взгляд. Он никогда их не покидает. Независимо от того, какие эмоции выражаются, этот взгляд – извечно неизменённый, всегда присутствует в их глазах. Если они смеются, то это – их рот, губы, щёки, но не взгляд. Если они гневаются, то это – их лоб, брови, руки, но – не глаза.
Он – глубок, но не колодезной глубиной, а древней; таковой, дна которого, никогда не достигнешь. Живым не достигнешь.
Невозможно лгать, фальшивить, изворачиваться под его воздействием. Он хладнокровно «обнажает».
Спокойный и непоколебимый взор хищника на свою жертву, зная что она неминуемо погибнет, при этом, жертва верит, что вне сомнения выживет… А верит она, именно из-за этого обманно-вероломного, коварного, но в то же время, так сексуально соблазнительного и чувственного спокойствия в глазах хищника… потому что «коричневый» цвет, это – цвет теплоты и доверия дерева, которое символизирует … – «жизнь».
Я думаю, что это непосильная ноша обладать таким взглядом.
Но – «спокойствие» … оно ведь, тоже может быть устрашающим и зловещим. Взгляд, замораживающий кровь и останавливающий дыхание в кошмарном терроре, но невзирая на это, продолжаешь следовать за ним: в полу-сознательном гипнозе, очарованным и соблазнённым, прямиком к середине минного поля, зная достоверно, что погибнешь, вопреки этому, не останавливаешься, а продолжаешь идти и идти… к середине, которую так никогда и не достигнешь.
Это взгляд – «уважай моё молчание».
ПИСЬМО 25
Мне необходимо Вам кое-что рассказать, Нассер.
Я много передумала, следует ли мне этого делать. Мои сомнения заключались именно в том, что рассказанное мною не имеет никакого отношения к виду нашего «общения»; также в том, что говорила мне, ещё девочке, моя Мама: «мужчины любят только весёлых, беззаботных и беспечных девиц»; и, наконец, в том, что мужчины всегда меня бросали в самое худшее время. А мне бы так не хотелось этого… Вас потерять.
Однако, с другой стороны, всё это – лишь Интернет, которому я всегда придаю слишком много значимости и серьёзности.
Вы ведь, всё равно не аукнитесь, а значит, мне удастся избежать важного: всех этих сочувственно-жалостливых клише-слов и фраз, которыми меня до изжоги закормили за последнюю неделю и, которые мне всегда претили и раздражали до невозможности.
Постольку поскольку «мне следует» перевесило «мне не следует», то вот оно, дивитесь:
Неделю назад, в Пятницу 13 (когда бы ещё!?!) произошло событие, которое едва ли уложится в Вашем сознании, и я очень даже уверена, что Вы мне и не поверите.
Когда 2 днями позже, в воскресенье 15, я послала Вам сообщение о том, что снова оказалась в реанимации с приступом астмы и при этом извинялась за своё отсутствие, я была не вполне искренна.
Простите.
Дело