Понкайо. Евгения Минчер
Они шутили, смеялись, матерились, перелопачивали все, что попадалось под руку, но без того запала, присущего разбойникам и барахольщикам. На лице не отражалось нетерпения или жадности, руки шарили по карманам и отсекам сумок, но движения были заучены и неторопливы. Захватчики напоминали служителей порядка во время обыска. Они не искали что-то конкретное, но осматривали все без исключений на предмет чего-нибудь важного. Как они определяли ценность вещей и что делали с полученным добром, оставалось лишь гадать. Дорогую электронику они вертели в руках с таким видом, словно давно пресытились ею и удивить их могло только что-нибудь кардинальное, какой-нибудь прорыв в мире мобильников и плееров, туристических навигаторов и раций. Что-то, чего они еще не видели.
Даже на походные рации супостаты взглянули без интереса.
– Гляди-ка, у этих бздыхов рации на солнечных батарейках, – со смехом обратился бородач к сородичу в шрамах.
– Мажоры! – весело хмыкнул тот, но даже не потянулся и не взял рацию, чтобы рассмотреть.
Бородач вытащил из котомки водонепроницаемый защитный пакет, вскрыл и вытряхнул на песок бумажник, мобильник и паспорт Максима. Ловкими движениями пересчитал купюры, с безразличным видом сунул обратно в бумажник и приступил к изучению визиток и дисконтных карточек, медленно перетасовывая их в руке. Максим не выпускал из виду светло-зеленый баул с одеждой и документами Лолы, который лежал в куче других вещей. До него пока не дошла очередь, но в любую минуту кто-нибудь может придвинуть его к себе и тогда… Максим с досадой спрашивал себя, что можно сделать, но в отчаянии не находил ответа. Если он побежит, его пристрелят. Проклятье, да он и десяти шагов не сделает, как распластается на песке с рюкзаком в остывающих руках, который тут же вернется в загребущие лапы супостатов. И тогда они уже не станут медлить, вскроют его тотчас же и осмотрят содержимое.
Беспокойный взор короткими перебежками метался среди шурующих агрессоров. Я должен что-нибудь предпринять, незамедлительно, сию же секунду! Максим чувствовал себя беспомощным ребенком под прицелом дотошных взрослых. В отсутствии других вариантов он вновь и вновь обращался к мыслям о побеге, но все сводилось к одному и тому же исходу.
Максим со скрытой тревогой украдкой наблюдал за обнесением лагеря. Подошел Оскар с сигаретой в зубах, вынул из кармана серебристую зажигалку и опустился перед ними на корточки.
– Что с яхтой? – коротко поинтересовался он, прикурил и резким движением руки защелкнул прямоугольную крышку. Заляпанная пальцами сталь скудно блеснула, отражая пасмурное небо.
– В шторм попали. – Максим подозревал, что после стычки с агрессорами Руслан вряд ли будет гореть желанием отвечать на вопросы, поэтому взял это на себя. – Мачта сломалась, двигатель вышел из строя.
– Дятлы, яхту в расход пустили! Вот бельмесы никчемные! Так вы не в курсах, что это за остров?
Максим услышал улыбку в голосе супостата и посмотрел на него. Оскар щерился