Андрей Беспамятный: Кастинг Ивана Грозного. Александр Прозоров
Я думаю, у вас есть тайна, почтенный и глубокоуважаемый мною бей Низим. Вы знаете какой-то путь, неизвестный ни русским, ни нам, твоим единоверцам. Тайную дорогу к жирным вятским амбарам. Настала пора поделиться своим секретом, бей. Жизнь меняется, и теперь у вас больше не получится ходить к русским в одиночку. Путь стал слишком длинным, а неверные стали слишком сильными. Чтобы напомнить русским о том, что они всего лишь наши беглые рабы, что они созданы Аллахом для нашего развлечения и услужения нам, требуется куда больше нукеров, нежели вы способны отправить в набег.
Хозяин кочевья обиженно поджал губы, поднял кувшин, в очередной раз наполнил пиалы и снова потянул руку к орешкам. Аримхан понимал его мученья: камаловскому бею снова приходилось принимать тяжелое решение, за которое, может быть, придется заплатить жизнями многим мужчинам из его рода. Редко когда из набега возвращаются все воины до единого, кому-то обязательно придется пролить кровь за благополучие всего кочевья. Сейчас помимо платы головой с него пытаются получить плату тайной. Неведомая никому, кроме камаловских нукеров, дорога не раз спасала целые сотни татар, сберегала добычу, полон от разграбления русскими порубежниками. Отдай тайну – и вскоре она станет известна всем.
Но если не поделиться секретом – ногайцы, разгадавшие тайну, вместе с родом Камаловых в набег более не пойдут. Кому хочется, чувствуя за спиной дыхание русских псов, знать, что сосед уходит от погони безопасным путем? Нет, либо тайной дорогой пойдут все, либо никто – и бей это прекрасно понимает. Так что думай, Низиб Камалов, думай. Ты можешь сохранить секрет и остаться в нищете. А можешь поделиться им – и тогда самаркандские купцы станут покупать у тебя русское серебро, меха, посуду, платки, деготь, атласы, зеркала, расплачиваясь полновесными динарами, тогда невольники станут собирать твои юрты перед походом и сидеть на козлах повозок, они станут засеивать и жать поля на твоем зимовье, пилить дрова, чинить утварь, рубить и таскать на продажу мясные туши. Русские рабыни станут услаждать тебя своим телом, собирать кизяк, вышивать халаты, варить похлебку и чистить котлы, стирать тряпье, ухаживать за детьми. Думай, Низиб, думай.
Аримхан выпил кумыс, занес руку над выставленными мисками, немного поколебался, а потом опустил ее на инжир.
– Русские все равно нас выследят, – покачал головой бей. – Русские глупы, но злопамятны. Они начнут погоню и не успокоятся, пока не попробуют нашей крови. Мои предки всегда шли на Русь вместе со всеми, и токмо на обратном пути сворачивали на тайную тропу. Русские гнались за теми, кто не знал секрета. Если мы исчезнем все, они либо найдут нас, либо обойдут леса и встретят нас на Каме.
Это было существенным аргументом. Гость признал про себя прозорливость бея: одно дело, когда уходящих врагов становится чуть меньше – тогда просто гонишься за теми, кого видишь. И совсем другое – когда противник пропадает совсем. Тогда его начинают усиленно искать. Настала очередь Аримхана задуматься над своими аргументами – однако у него ответ нашелся практически