Амория. Валентин Беляков
получил своё и ушёл.
– Но почему именно я? Я даже не здоров.
– А ты думаешь, чадо будет твоё?
– А почему нет?
– На этот счёт не волнуйся, Яр-или-как-там-тебя, я здесь уже две недели и буду ещё, пока это безопасно для плода. Не ты первый, не ты последний в этой комнате. Даже за сегодня.
– Мерзость! Зачем ты мне всё это рассказываешь?!
– А зачем ты спрашиваешь? – сквозь одеяло я чувствовал, как девушка пожала плечами, – обычно с нами не разговаривают, максимум, здороваются и прощаются. Ты, видимо, вообще не в курсе, как тут всё устроено. Странно. Я думала, парни обожают болтать об этом, ведь программа увеличения рождаемости – их единственный шанс на "приключения" и "разнообразие".
– Хм, ну да, – я припомнил бурные обсуждения старшеклассников на последних годах обучения и гостей моего соседа по квартире, – но я как-то не интересовался… И правильно делал, как выяснилось. Они смогут как-нибудь проверить, что мы?.. То есть, что мы не…
– Нет, расслабься, до такого ещё не докатились.
– Тогда предлагаю просто полежать час, который мне выделили на посещение, чтобы точно не вызвать подозрений. Я чертовски устал.
– О, вот за это спасибо, – Мелисса вздохнула с явным облегчением, да и мне уже стало не настолько неловко, как до этого решения. Мы несколько минут пролежали молча: она под одеялом по пояс, я – поверх, на другой половине кровати. Кстати, неплохая возможность опробовать моё ночное видение. Я вгляделся в кромешную темноту, и так как глаза не могли дать требующейся информации, автоматически включился ультразвуковой имплантат. Разумеется, ультразвука мы не услышали, но во всплывающем окне в моём поле зрения появилось довольно чёткое чёрно-белое изображение Мелиссы. Движением зрачка я растянул его на весь "экран". Тело девушки отлично посматривалось под тканью, и хотя ей не было ещё и двадцати двух, оно было совсем не девичьим. Довольно большая и уже начавшая обвисать грудь, широкие бёдра и чуть выпуклый живот странно контрастировали с почти детским лицом. И таким старым взглядом, который мой ультразвук, к счастью, не отображал.
– Это будет не первый твой ребёнок, да? – осторожно спросил я.
– Четвёртый.
– Это как вообще?!
– Мы начинаем работать с шестнадцати лет.
– Т-ты… Не можешь уйти отсюда? Уволиться?! Распределение же не обязывает тебя работать именно в демографической службе! – меня снова начало слегка трясти. Отчаянно не хотелось верить, что человек рядом со мной находится рабстве, это было бы слишком страшно, слишком…
– Ну да, могу. Распределение не обязывает меня быть живым инкубатором, как и тебя не обязывает быть… Кто ты там?
– Инженер.
– Хм, интересно. Я бы тоже хотела быть инженером. Или архитектором.
– Но девочки же не…
– Поэтому я и сказала "бы"! – Мелисса неожиданно повысила голос, так что я даже вздрогнул. Какой же я идиот – чуть не повторил глупость, которую в меня вдалбливал Тётя Мама и школьные учителя. В СИВЗ закрепилась система обучения "семь плюс четыре". Семь лет