Античная комедия. Менандр

      Ну, прикинь: если столько грозы и громов

      в животишке твоем, так подумай,

      Как чудовищно воздух безмерно большой и бурчит,

      и гремит, и грохочет.

      Все понятно теперь; так от ветра, от туч говорят у нас:

      ходим до ветра.

      Ну а молнии ярко горящий огонь, объясни мне,

      откуда берется?

      Попадет и живого до смерти спалит или кожу,

      одежду обуглит.

      Ну не ясно ль, что молнии мечет в нас Зевс

      в наказанье за лживые клятвы.

      Об одном бы подумал, глупец, стародум,

      стародедовским верящий басням!

      Если мстит за присягу подложную Зевс,

      почему ж не сожжен еще Симон?

      Почему не сожжен Клеоним и Феор? Ведь они ж

      из лгунишек лгунишки!

      Почему он сжигает свой собственный храм,

      и предгорье афинское Суний,

      И вершины высоких дубов? Для чего? Ведь лгунов

      средь дубов не бывает.

      Что ответить, не знаю. Пожалуй, ты прав.

      Расскажи же, в чем молнии тайна!

      Если воздух горячий, поднявшись с земли,

      залегает к заоблачным высям,

      Изнутри он вздувает огромный пузырь, а затем,

      под давлением силы

      Разорвавши пузырь, клокоча и свистя, вылетает

      и в тренье сгорает,

      От полета, от стрепета в пламенный столб

      обращаясь и в пыль разрушаясь.

      Зевс свидетель мне, то же случилось со мной

      на Диасиях нынешних. Помню,

      Колбасу кровяную я жарить взялся для родных,

      да забыл ее взрезать.

      Тут надулась она, стала круглой, как шар,

      и внезапно возьми да и лопни!

      Все глаза залепила начинкою мне и сожгла,

      словно молнией, щеки.

      Человек! Пожелал ты достигнуть у нас озарения

      мудрости высшей.

      О, как счастлив, как славен ты станешь тогда среди

      эллинов всех и афинян,

      Если тщателен будешь, прилежен в труде,

      если есть в тебе сила терпенья,

      И, не зная усталости, знанья в себя ты вбирать будешь,

      стоя и лежа,

      Холодая, не будешь стонать и дрожать, голодая,

      еды не попросишь,

      От пирушек уйдешь, от гимнасий сбежишь,

      не пойдешь по пути безрассудства;

      И за высшее счастье одно будешь чтить,

      как и следует людям разумным:

      Силой речи своей побеждать на судах, на собраньях,

      в советах и в спорах.

      Что терпенья касается, твердой души и бессонных

      раздумий в постели,

      Воздержанья во всем, в животе пустоты,

      на воде и на хлебе сиденья —

      Будь уверен во мне! Чтоб до цели дойти,

      на себя дам ковать я подковы.

      И не будешь иных