Игры Фортуны. Михаил Владимирович Кожемякин
крепко стеречь будут. Не уклонишься.
– Я убегу! Не удержите! Отравлюсь или утоплюсь!
– Да пойми ты, кобыла, я о тебе забочусь! – с выражением, которое у нее могло сойти даже за мягкую настойчивость, принялась объяснять Анна Иоанновна. – Не за саксонского же посланника тебе замуж идти, и не за Жульку твою! Вот смех и грех был бы – одна девка за другую замуж выходит… Таких и из церкви поганой метлой погонят, да и народ на смех поднимет! И дети от таких браков не родятся! Ты послушай, племянница. Ты не дури, выйди ты за этого прыщавого Антошку-Ульриха, что тебе стоит? А я после этого графа Линара может и верну – тебе в утешение, а Антошке в рогов умножение… Но после! Когда замуж выйдешь и сына родишь. Мне родишь, престолу Российской империи родишь, а не дрищу Антошке.
– Вернете Морица, тетушка? Вправду? – Аннушка услышала только то, что хотела услышать.
– Верну, верну. Играйся. Все, иди. Надоело мне с тобой лясы точить.
Баба-императрица грубо и устало махнула рукой, отпуская племянницу. Аннушке на мгновение показалось, что лицо у тетки сейчас не сердитое и не злое, а несчастное, измученное. Как будто на плечах у императрицы тяжелый груз, который до смерти не стряхнешь – не шуба соболья… Власть великую силу дает, но и до земли человека пригибает. А ей Аннушке, и не надобно власти – осердишься да озлобишься. Лучше жить себе в добре и в покое, да с любезным другом в любви!
А есть ли вовсе этот покой для нее в России, в которой она прожила с младенческих лет, но не смогла ни узнать, ни полюбить эту огромную страну, пугающую своими просторами и мощью своих чувств? Может, и нет его вовсе. У власти ты либо жертва, либо палач – третьего не дано. А если не хочется быть ни палачом, ни жертвой, как быть тогда?
Аннушка тихо затворила за собой двери кабинета императрицы, постояла в молчании и замешательстве. Кто-то почти бесшумно подошел к ней сзади, положил ей на плечи уверенные, горячие ладони. Конечно, это Юленька. Только она так подходит. И так умеет утешать.
– Не бойся, Аннушка! – сказала Юлиана. – Я всегда буду с тобой. В душе я сильнее любого мужчины. Я – твой верный рыцарь.
– Как Мориц?
– Я лучше, милая…
Она уверенно и даже властно взяла Аннушку под руку и увела прочь. Принцесса не противилась. Честолюбивой и пылкой Юлиане казалось, что она сейчас влечет свою слабую и доверчивую подругу не обыденной чредой дворцовых покоев, а триумфальным путем к славе. Или к гибели? Кому дано знать свою судьбу?
Глава 3. Радости Амура и узы Гименея.
Что значит – жить по своей воле? Аннушка никогда не знала, что это такое, разве что в раннем детстве, когда еще была жива бабушка. Старая царица Прасковья Федоровна баловала внучку, как умела, а умела она, на взгляд маленькой девочки, очень многое… Например, сладкой сдобой накормить, и волосы красивым гребнем расчесать, и косы заплести, и даже, несмотря на свою ярую приверженность русской старине, уложить в новомодную прическу на европейский манер черные внучкины кудри … И бегала Аннушка при бабушке,