Милюль. Вадим Шильцын
спросил Алексей – а то мне здесь надоело.
– Конечно, Алёшенька – преувеличенно нежно ответила тётка Юлия – пойдём, пойдём! – и все трое отправились на корму.
Почётным конвоем летели за кораблём белые как костюм Сергея Пантелеймоновича чайки. Они то и дело пикировали в светлые буруны, кружили над палубой и даже приближались к ней. Давешняя дама в сиреневой шляпе протягивала к ним руку с кусками белого хлеба. Чайки выхватывали хлеб на лету, а она – смеялась. Сергей Пантелеймонович стоял рядом и попыхивал сигарой. Тётка Юлия приблизилась к нему и нарочито громко заговорила:
– А вот и мы! Привели вашего мальчика. Что же вы его оставили без присмотра?
– Премного вам благодарен – ответил Сергей Пантелеймонович, оборотясь спиной к перилам, к чайкам, к расходящимся от корабля бурунам.
– Алексей – юноша взрослый – возразила дама, прекращая кормление морских птиц – он вполне может сам передвигаться по палубе. Ваша помощь нужна ему как собаке зонтик.
– Пятая нога – поправил её Сергей Пантелеймонович.
– Что? – дама взглянула на него удивлённо.
– Собаке нужна пятая нога. Зонтик рыбке нужен – пояснил Сергей Пантелеймонович.
– Какая разница? Просто они сами увязались за Алексеем, чтобы попасть в нашу компанию.
– Спасибо – тётка Юлия сдержанно кивнула – ваша компания, мадам… э…
– Элеонора. Меня называют Элеонора – представилась женщина.
– Да. Ваша компания, мадам Элеонора, вряд ли может быть моей целью.
Мадам Элеонора даже не обиделась. Она убрала остатки белой булки в карман и обратилась к Сергею Пантелеймоновичу:
– Сергей Пантелеймонович, вы не находите, что эта девушка ведёт себя довольно дерзко для своего положения – тут она обратилась к тётке Юлии – Ведь вы прислуга, верно?
Милюль заметила, как тётка стремительно краснеет и, от клокочущих в груди чувств, не находится что ответить. Надо было прийти на выручку, и Милюль со всей страстью ринулась в бой:
– С чего вы взяли, мадам Элеонора? Тётушка Юлия никакая мне не прислуга. Она моя ближайшая родственница и вам следовало бы называть её «Мадам Юлия».
Тётка благодарно взглянула на Милюль и вскользь улыбнулась Сергею Пантелеймоновичу. Мадам же Элеонора возвела очи к небесам и, чуть повысив голос, сказала, не обращаясь ни к кому:
– Я должна почитать прислугу за знатную даму и терпеть её невоспитанную воспитанницу, которая суёт нос во взрослые разговоры! – тут она перевела взгляд на Сергея Пантелеймоновича – Сергей Пантелеймонович, вам не кажется, что они вас преследуют?
– Меня? – переспросил Сергей Пантелеймонович – Да нет! Помилуйте! Я сам представился этим милым дамам и, можно сказать, навязал им своё общество. Так что, если кто кого и преследует, то это не они меня, а я их…
– Вы сами им представились? – выпучила глаза мадам Элеонора – и их не смутило, что вас никто не представил? Не кажется ли вам, что так не принято в свете? Эти дамы не вам чета!
– Мадам Элеонора – самым невинным тоном обратилась к даме Милюль – я слышала, в свете не принято говорить о присутствующих