И пели птицы…. Себастьян Фолкс
отцу слишком своенравной, была все же достаточно кротка и невинна, чтобы во всем уступить мужчине, который отнесся бы к ней с предупредительностью и любовью, но от Азера не дождалась ни того ни другого. Муж пробудил в ней чувственные и плотские аппетиты и оставил их неудовлетворенными, бросив все силы на безуспешную борьбу с собственными изъянами.
Что до Стивена, оснований не доверять ему Азер не видел. О деле англичанин определенно знал многое, в особенности для человека его лет, с Меро и рабочими ладил.
Нельзя сказать, что Стивен так уж нравился Азеру, – если бы его спросили почему он ответил бы, что в молодом человеке присутствует некая холодность, обособленность. В Стивене эти черты проявлялись по-иному, и все же именно их Азер не любил в себе. И уж во всяком случае, для записного волокиты Стивен представлялся ему слишком погруженным в себя, слишком необщительным. Ловеласы, полагал Азер, вмиг выдают себя игривыми разговорчиками, они обыкновенно и красивее, и остроумнее, чем Стивен, и стараются увлечь женщину, являя ей откровенные соблазны. Тот же Берар, вне всяких сомнений, был в молодые годы изрядным дамским угодником, думал Азер. А тихая учтивость Стивена никакой угрозы не представляла, он, хоть и выглядел старше настоящих своих лет, оставался мальчишкой. Английский костюм сидел на нем превосходно, волосы у него были густые, однако красавцем Азер его не назвал бы. Стивен был в его доме постояльцем, платным гостем, который пусть и требовал от Азера внимания несколько большего, чем Маргерит, но в число домочадцев все-таки не входил.
Да и что ни говори, главным для Азера была фабрика. Занимаясь посреди ее лязга неприятной бумажной работой, принимая важные решения, он редко вспоминал о доме, о детях, об Изабель.
Через неделю после беспорядков он сказал Стивену, что тот может вернуться к работе, хотя от посещения организуемых Меро собраний ему лучше воздержаться. Опасность забастовки, судя по всему, уменьшилась; малышу Люсьену, с удовольствием констатировал Азер, распалить страсти рабочих не удалось. Услышав от Стивена, что тот не прочь переждать еще день-другой, Азер удивился, ибо полагал, что молодому человеку скучно сидеть в доме, где у него всего-то и компании, что Изабель да Лизетта, однако согласился отложить возвращение Стивена на фабрику до начала следующей недели.
На посланную Стивеном в Лондон телеграмму пришел ответ в виде подробного письма его работодателя. Он может остаться в Амьене до конца месяца, но после этого должен немедленно представить на Леденхолл-стрит письменный доклад. Стивен счел, что ему повезло, – он сумел выговорить себе три дополнительные недели, – и послал в Лондон успокоительную телеграмму. Изабель он о дне своего отъезда ничего не сказал; дата представлялась Стивену слишком далекой, чтобы тревожиться, а каждый день в Амьене был настолько полон событиями, что ему казалось, будто жизнь его коренным образом меняется прямо на глазах.
Наступили выходные, на которые была назначена рыбалка на Анкре. Берары принять в ней участие не смогли – заболела тетя Элиза,